Юный техник 1976-06, страница 39

Правый сапог вдруг запутался в запасном трале, прикрепленном канатом к борту. Павел упал с размаху, лицом на палубные доски. Из глаз посыпались искры. От удара на мгновенье потерял сознание. Но только на мгновенье. С трудом поднялся. Лучше б лежал, прижавшись к борту! Ну, стукнуло бы его о корпус надстройки, затем — о борт, глядишь, и обошлось бы. Но он поднялся, плохо соображая от боли, что делает. Ледяной вал накрыл его, ударил головой обо что-то, потом легко, как пустой мешок, перекинул через борт...

Очнулся, вернее, осознал, что еще жив, существует, когда вода до отказа забила нос, рот, глаза, и тяжелые рыбацкие полубахилы, рокан-буксы, толстый намокший свитер властно тащили его на дно.

Павел был отличным пловцом, лучшим из команды крейсера «Стремительный», на котором раньше служил. Извиваясь всем телом, мощно работая руками и ногами, он вынырнул, схватил раскрытым ртом воздух. Волна тотчас накрыла его, перевернула в воде. Павел вынырнул опять и быстро повернулся в ту сторону, откуда неслись валы. Их непременно надо видеть. Идет вал — плыви, карабкайся на него. Отдых — спуск в седловину. Это знает каждый хороший пловец. Взобравшись на очередной водяной холм, он ошалело покрутил головою, отыскивая траулер. Обнаженный кормовой подзор корабля чернел уже за четверть мили.

— Э-эй! Стойте!.. — закричал он.

Рев моря легко погасил этот крик. Так, не успев разгореться, гаснет спичка на ураганном ветру.

Карабкаться на валы становилось все труднее и труднее. Он понял: надо сбросить с себя рокан-буксы и кирзовые полубахилы. Освободиться от куртки с капюшоном не составляло труда.

Она оранжевой птицей взлетела на буруны и, хлопая, понеслась над волнами. Сложнее было с полубахилами и штанами. Высокие сапоги были подвернуты ниже колен в несколько рядов, а штаны заправлены в кирзовые складки.

Павел снял наплечные лямки, спустил цйаны до колен, затем, упершись правым носком в левую пятку сапога, довольно легко снял его. Теперь предстояло скинуть правый сапог. Он дался лишь с четвертой попытки. Павел остался в шерстяных рейтузах и толстом шерстяном свитере.

Странно, он не пришел в ужас, даже не испугался, хотя все существо его протестовало против смерти. Павел не был новичком в Арктике и знал, что в штормовых волнах при температуре воды четыре-пять градусов по Цельсию самый выносливый человек сможет продержаться не более тридцати минут.

Мозг работал с предельной отчетливостью. Его не сразу хватятся на корабле. Ребята подумают: парень решил пропустить пару кружек чая в камбузе, чтобы принести в кубрик полный чайник. Возможно, измотанные вахтой, уснут, не дождавшись чая. Нет, Валентин, его друг, минут через двадцать, встревоженный отсутствием товарища, сам пойдет в камбуз и поднимет тревогу. Валентин не заснет.

Надо действовать! Он решил плыть к айсбергу. До плавучей льдины было теперь не менее двух миль. В морской миле — 1852 метра. У него крепкие бугры мышц, отличный объем легких. Действовать! Вперед, к айсбергу!

Он плыл брассом. Только отсчитав шестьдесят бросков, почувствовал слабое покалывание в онемевших руках и ногах. Еще через шестьдесят бросков он огляделся, забравшись на водяной гребень. Айсберг, казалось, не придвинулся ни на метр.

38