Юный техник 1977-06, страница 28

«МНЕ ВСЮ ЖИЗНЬ ВЕЗЛО...»

Он сидит напротив меня — крепко сбитый парень с волнистым русым чубом и живыми голубыми глазами...

Я написал это предложение и задумался: не слишком ли этот портрет смахивает на стандартное описание положительного героя? Но что я могу поделать, если он в самом деле — былинный витязь с русым чубом, голубыми глазами и скуластым лицом. Он пришел в редакцию прямо с работы, и руки его носили следы общения с металлом: кожа местами покраснела, а подушечки пальцев были темными от впитавшегося масла. Таким он предстал передо мной в первую нашу встречу, таким остался для меня и впоследствии, когда первое впечатление от внешности сгладилось и выступило главное — суть человека.

Но пора наконец сказать, кто он такой. Николай Петрович Гри-щенко, 1952 года рождения, бригадир-наладчик московского завода «Фрезер». В прошлом году был удостоен звания «Лучший молодой рационализатор Москвы».

Лучший молодой рационализатор... Для двадцатичетырехлетнего парня это немалое достижение. Московские предприятия славятся своими рационализаторами, и быть среди них лучшим... это значит быть лучшим.

Давайте попробуем представить, что такое современный рационализатор. Я намеренно пишу так осторожно — «попробуем представить», потому что сколько-нибудь полного обобщенного портрета создать невозможно: у каждого умельца все по-своему. Но главные, основные черты, пожалуй, одинаковы у всех.

Вот он стоит за станком, налаживает, регулирует его, добивает

ся, чтобы станок работал четко, без брака. И станок работает. Умная машина. Немало конструкторов поломало над ней головы, пока не появилось это чудо техники. Математики создали множество алгоритмов для ЭВМ, которая рассчитала буквально все — и взаимодействие деталей между собой, и малейшие их деформации на разных режимах работы, и объем станины, которая должна поглощать неизбежно возникающие при работе вибрации, и... короче говоря, если собрать все перфоленты, выданные компьютером за время конструирования, так их, пожалуй, и на МАЗе не вывезешь. А ведь конструирование — это только первый этап. Не меньше трудностей составляет и изготовление опытного образца, воплощение замысла в металле. Но вот станок начинает работать, и это его создателям кажется чудом, потому что до этого счастливого момента протянулись месяцы безмерного напряжения, взлетов и падений, отчаяния и надежды. Но он все-таки работает: захватывает длинную тонкую заготовку, подводит к ней фрезу, крошечными, будто с новогодней елки, блестками сыплется на пол стружка. А заготовка медленно движется под фрезой, синхронно вращаясь, и на ее темной необработанной поверхности появляется блестящая винтовая полоска. Второй заход заготовки — и вторая винтовая полоска стыкуется с первой, а в приемный бункер падает готовое сверло.

Что можно добавить к этой совершенной конструкции? Казалось бы, ровным счетом ничего. Но можно смело утверждать, что новатором становится только тот, кто в самой совершенной машине ищет: а что тут можно еще усовершенствовать?

26