Вокруг света 1965-05, страница 59

сяти милях от архипелага Норденшельда. Вдруг радиоразведка донесла о перехваченной телеграмме-приказе: «Курс держите 43, скорость 5 узлов». Это мог быть только русский конвой! Я снова послал самолет проверить данные пеленгации, но пилоты ничего не нашли — над северо-восточными островами архипелага держался плотный туман. Поздно вечером экипаж в течение пяти часов вел разведку. У островов Фирнлея он увидел небольшое судно, видимо гидрографическое. Но конвоя не было. Если господа из люфтваффе так долго и тщетно будут искать русских, то у нас скоро кончится для их самолета бензин. Вынужден сменить экипаж...»

Мендсен-Болькен в раздражении захлопнул дневник. Действительно, самолет постоянно вел воздушную разведку в надежде обнаружить советский караван. 23 августа возле островов Скотт-Гансена пилоты увидели множество голубых дымков...

«Шеер» полным ходом ринулся к острову. Он развил настолько большую скорость, что вахтенная команда не успела вовремя разглядеть большую преграду. По курсу выросло поле льда. Стальным форштевнем крейсер врезался в лед. Он напряг силы, застонали льды, полезли друг на друга, но, все тесней и тесней сплачиваясь, они в конце концов остановили «Шеер». Болькен, боясь попасть в мышеловку, приказал дать задний ход.

Вдали невысоко над морем показался самолет. Через несколько секунд он промчался над мачтами и тяжело плюхнулся в воду. Раздался треск раздираемого о льдину поплавка.

— Дьявол их разбери! — закричал Мендсен-Болькен. — Они угробили единственный самолет, у меня даже нет желания спасать их!

Через несколько минут Болькену позвонил кор-веттен-капитан Буга:

— Отремонтировать самолет невозможно... При посадке экипаж не заметил одиночной льдины. Что прикажете делать с самолетом?

— Расстрелять из пушек и потопить!

«Шеер» лишился глаз. Подводные лодки тоже куда-то запропастились. Не зная ледовой обстановки, крейсер заметался по морю

— Мне крайне необходимо узнать, где караван и как пройти к нему среди льдоз! — раздраженно кричал БоЛькен первому помощнику.

— Я делаю все розможное. Но русские кодируют свои сводки, и радиоперехват, в сущности, не приносит никакой пользы...

— Тогда придется захватить одну из зимовок...

— Или пароход, если он попадется нам, — подсказал Буга.

...Плыло солнце над безмятежным морем. Небольшой ветерок вскоре совсем стих. На четком горизонте, разделяющем воду от неба, белели искристые снежные купола островов. Вдруг наблюдатель увидел маленькую черную полоску...

Когда расстояние между кораблями значительно сократилось, Болькен разглядел в бинокль одинокое судно, за которым из-за плохого качества угля тянулось огромное черное облако дыма...

2

Это был легендарный «Сибиряков». Неутомимый арктический труженик не знал устали ни в штормовые зимние дни, ни в напряженные летние месяцы. В тяжелое для молодой республики время на нем

промышляли тюленей. По дальним зимовкам он развозил охотников и грузы, снабжал продовольствием полярников. В 1920 году «Сибиряков» вывозил из Сибири хлеб для голодающих районов страны. А спустя 12 лет, во время Второго Международного Полярного года, пароход героически преодолел льды Арктики и прошел за одну навигацию весь Северный морской путь.

На этот раз он направлялся на Северную Землю с запасами продовольствия, одежды, топлива, снаряжения для новой полярной станции. Капитан корабля Анатолий Алексеевич Качарава вечером 24 августа получил телеграмму от начальника морских арктических операций Западного района. Ареф Иванович Минеев, ссылаясь на приказ Папанина, уполномоченного Государственного Комитета Обороны на Севере, сообщал, что в Карском море, возможно, находится тяжелый крейсер гитлеровцев.

Утром 25 августа «Сибиряков» находился недалеко от острова Белуха. В бинокль хорошо была видна на его высоком берегу стройная пирамида — географический знак. Начинались льды. Спокойнее стало на душе — во льдах меньше всего можно было ожидать встречи с врагом.

Вдруг сигнальщик с фок-мачты доложил:

— Вижу силуэт неизвестного военного корабля, курс — шестьдесят.

Качарава немедленно передал по радио донесение в штаб Диксона. Ручка машинного телеграфа, зазвенев, перевела стрелку на полный ход. «Сибиряков» повернул к Белухе. Но старая слабая машина при всем напряжении могла дать пароходу скорость всего восемь узлов.

Неизвестный военный корабль ринулся наперерез, стараясь отсечь пароход от острова.

— Товарищ капитан, — доложил Качараве сигнальщик, — корабль семафорит...

— Что именно?

— «Сообщите состояние льда в проливе Вилькиц-кого».

— Запросите название корабля, национальность...

Сигнальщик замолчал. Качарава подул в трубку

телефона:

— Ну, что он отвечает?

— «Сообщите состояние льда в проливе Вилькиц-кого. Где сейчас караван транспортов и ледоколов...>

Радист Анатолий Шаршавин снова застучал ключом. Сигнальщик передал по семафору: «Кто вы?»

— «Сисияма».

— Что за чертовщина! — выругался Качарава.— Откуда японцу быть здесь? Обманывает!

Все орудия военного корабля нацелились на пароход. Качарава оглянулся на свои пушки — две кормовые 76- и две 45-миллиметровые, установленные на пароходе в начале войны для отражения атак подводных лодок... Это все, что мог противопоставить старый грузовой пароход вооруженному до зубов тяжелому крейсеру.

«Отвечайте на мой запрос: какое состояние льда, где караван? Немедленно прекратите работу рации!» — семафорили с крейсера.

Качарава припал к холодным окулярам дальномера. Вверх медленно ползло красно-белое полотнище с черной свастикой в центре. Снова замигал ярким колючим светом семафор.

— Товарищ командир, он приказывает спустить флаг и сдаться.

С крейсера выстрелили. Фонтаны воды взвились впереди и сзади «Сибирякова».

— По фашистскому пирату огонь!

56