Вокруг света 1966-10, страница 70

Ривера получал два письма — одно от родителей, а другое от невесты. «Нет»,— сказал Ривера, но не стал отговаривать Луиса от побега. А к Луису в казарме присматривались с подозрением: слишком уж жалостливым был этот парень...

Циновка над входом зашевелилась, и в хижину вошел партизан, молодой, должно быть, одних лет с Луисом, повыше его, но значительно тоньше, худой. Длинные руки, пальцы все время в движении: перебирают самодельную тросточку.

— Отдохнул?

— Да.

Луис отвечал на вопросы. Объяснил, почему решил перейти к партизанам. Говорил сбивчиво — боялся, что ему не верят. Лицо у партизанского начальника было бесстрастно. Только один раз на нем появился интерес к Луису — когда тот сказал вдруг каким-то другим, глухим голосом:

— Я не хочу больше убивать. Я не могу убивать.

Потом Луис сказал, что учился в медицинском училище и, хотя не кончил его, мог бы оказывать бойцам отряда первую медицинскую помощь. Партизан сказал, что доложит обо всем командиру отряда, и ушел.

После разговора Луису показалось, что партизаны ему не доверяют, хотя его побег и был организован с помощью партизанского агента, посещавшего форт под видом мусорщика. Он вновь и вновь перебирал все, что говорил,— зачем он сказал, что мог бы оказывать медицинскую помощь? Разве он хочет остаться с партизанами? Нет, сейчас он хотел только одного — выбраться поскорее из этих болот и лесов, бежать от стрельбы, от этих непонятных людей, которые идут навстречу смерти, потому что не хотят жить по-старому.

Наутро партизан пришел снова. Держался он дружелюбно, назвал свое имя — Феррис — и предложил проехать с ним в штаб партизанской армии.

Наезженная за сухой сезон дорога шла лесом. Через несколько часов пути деревья заметно поредели. На открытых полянах стали появляться возделанные участки. На некоторых трудились крестьяне. А на одном поле работали люди в форме. Словно в ответ на удивленный взгляд Луиса сидевший за рулем «джипа» Феррис сказал:

— Партизаны помогают крестьянам. Скоро начнутся большие дожди, нужно успеть убрать урожай.

Видя, как сноровисто и быстро, несмотря на начинающийся зной, работают люди, Луис удивлялся. За год, что он пробыл в Гвинее, ему не раз приходилось слышать жалобы португальцев на лень гвинейцев и их неумение работать.

— Хорошо работают,— сказал он.

— Знают, что для себя работают. Часть урожая поступит в партизанские отряды, остальное будет распределено между крестьянами. Того, что они получат, хватит им не только на пропитание. Можно обменять продукты в народных магазинах на ткани, соль, спички.

— Откуда там все это? — изумился Луис.

— Кое-что делаем сами. Добыча соли, например, организована у нас. А кроме того... друзья помогают.

— А земля? Чья это земля?

— Плантаторов здесь нет. Да и раньше не было — место глухое, бездорожье, леса да болота. Португальцам выгоднее было разбивать плантации в других районах, выращивать там арахис, бананы. А здесь земля принадлежит общинам. Кое-где в освобожденных районах пробуем организовать

кооперативы. Трудно, конечно, и воевать и хозяйство налаживать. На прошлой неделе недалеко отсюда разбомбили рисорушку. Люди погибли... Брат мой младший тс же там был. Руку ему оторвало, но живой. Отправили в госпиталь. Конечно, здесь госпитали не то что у вас. Просто большая хижина. Да и врачей маловато. Но ведь лекари местные много полезных растений знают. А кое-какие лекарства получаем из-за границы.

В партизанском штабе готовились к крупной операции. Отряд должен был разгромить форт, вклинивавшийся в освобожденный район. Начинаются большие дожди, дороги размоет, и португальцы не смогут восстановить его. А к концу сезона дождей партизаны еще оттеснят португальцев.

В штабе Луис рассказал все, что знал о системе укреплений своего форта и о его охране, пометил на плане огневые точки. Все, кроме одной,— хорошо замаскированного пулеметного гнезда на левом фланге лагеря. Там был Ривера...

Вечером Луис думал о себе: предатель он или нет? Кого он предал? Лопеса Фуэнтеса, банановые плантации которого начинались за фортом? Провались он пропадом со своими плантациями! А Ри-веру?..

Утром он разыскал Ферриса, командира разведки, и сказал:

— Там, в форту, у меня есть друг, Ривера. Он хороший человек, он не враг вам. Его легко узнать — он там один рыжеволосый.

— Ладно,— сказал Феррис и подумал: «Не один хороший человек погибнет из-за этого форта».

На следующий день партизанский лагерь опустел. Луис видел, как уходил отряд. Командир сказал несколько слов перед выстроившимися бойцами, те дружно ответили что-то, потрясая оружием. Потом узкой длинной цепочкой по чавкающей грязи они отправились туда, откуда не каждый из них вернется.

Из донесения командира партизанского отряда штабу армии:

«Операция по взятию форта прошла успешно. Форт взят и уничтожен. Убито 43 солдата противника. Захвачено 5 пулеметов, один миномет, 50 автоматов. Наши потери — 6 убитых и 11 раненых.

Успех операции обеспечила хорошая работа разведгруппы под командованием товарища Ферриса Камара, выявившая и обезвредившая все огневые точки противника. Товарищ Камара при проведении операции погиб смертью героя».

...Когда разведчики, бесшумно сняв часовых и захватив португальские пулеметы, подали знак партизанам и те кинулись к форту через стометровую вырубку, слева внезапно застрочил пулемет. С пригорка из густого кустарника неслась смерть. Феррис видел, как, беспомощно раскинув руки, упали несколько партизан, и кинулся к кустарнику, на ходу отстегивая гранату. Он успел ее кинуть, но в грудь ему резанула автоматная очередь.

Все это Луис узнал от вернувшихся партизан. Он спросил, был ли среди убитых португальцев рыжеволосый. Был, ответили ему, пулеметчик из укрепления на пригорке...

Луис забрел далеко в лес, он шел один, не разбирая дороги. Дождь давно промочил его насквозь. Ноги все глубже тонули в грязи. Убиты Феррис и Ривера. Их обоих предал он, Луис. Если бы он сказал Феррису о пулемете Риверы, этого могло не быть...

68