Вокруг света 1967-04, страница 75

Как-то караульный вошел в камеру и сказал:

— К тебе гости. С тобой хотят поговорить.

— Нет, — сказал Витторио.

— Это твоя жена, — сказал караульный. — Она уже раз двадцать приходила. Пусть поговорит с тобой, я не возражаю.

— Я никого не хочу видеть, — сказал Витторио.

— Нет, — сказал караульный, — со своей женой ты бы мог поговорить. Это твой долг. Поговори с ней!

Витторио молчал и смотрел в потолок, и караульный понял, что дальнейший разговор бесполезен. Он вышел в приемную, где ждали Маддалена, и Сандро, и многие другие — все, кто хотел с ним поговорить, но карабинер сказал: «Нет, он не желает вас видеть. 0<н не хочет вас видеть и говорить с вами». Он засмеялся, и Маддалена, и Сандро, и другие вышли из тюрьмы и разошлись по домам, чтобы на другой день опять прийти и услышать прежний ответ: Витторио не хочет их видеть.

Целыми днями он лежал в узкой душной камере, не шевелясь и глядя в потолок. И так тянулась неделя за неделей. За несколько дней до суда в камеру вошел человек. Он пожал Витторио руку, придвинул ногой табурет и подсел к нарам. Он долго смотрел на Витторио, а потом сказал:

— Послушай, Витторио, и если ты послушаешь меня, я вызволю тебя отсюда. Я твой защитник и зовут меня Пьетро Фиола. Не знаю, слышал ли ты это имя раньше, это неважно. Но будь уверен в одном: я вызволю тебя.

— Оставь меня, — сказал Витторио. — Уходи и оставь меня одного.

— Не упрямься, — сказал Пьетро, — и доверься мне. Я спасал и не таких, как ты. Ты должен довериться мне — это облегчит дело.

— Кто тебя послал? — спросил Витторио.

— Твоя жена, — ответил Пьетро. — И насчет денег можешь не беспокоиться. Она уже заплатила мне половину. Можешь мне поверить, Витторио, я не зря добирался сюда из Кальяпи. Когда я уеду, ты будешь на свободе, они не осудят тебя, потому что у них нет доказательств и потому, что ты невиновен. Я верю, что ты невиновен, Витторио, и этого достаточно.

— Послушай, — сказал Витто-рйо. — Если ты не уберешься сию минуту, будет плохо. Я здесь хорошо отлежался. И не хочу тебя больше видеть. У Мадда-лены нет денег, и она не могла заплатить тебе.

— Поговори с ней, — сказал Пьетро. — Если бы ты сделал это раньше, ты бы знал, что Маддалена получила награду. Ей дали миллион лир за тебя, и она дала мне пятьсот тысяч, ровно половину.

— А теперь уходи, — сказал Витторио. — Я не хочу слышать об этих деньгах, будь они прокляты!

— Ну ладно, — сказал Пьетро, — успокойся. У нас еще есть время. Выспись, а завтра утром я приду снова. Ты еще передумаешь. Но знай одно, Витторио, ты можешь упрямиться, грубить и становиться на дыбы, я не сдам

ся, слышишь? Я спасал людей почище тебя, и я не сдамся. А если ты мне все еще не веришь, советую спросить, кто я такой. Меня знают все. А теперь успокойся и не вздумай броситься на меня с кулаками. Я родом из Барбаджи и к тому же кое-что держу в перчатках.

Пьетро задвинул табурет в угол и вышел.

Он вышел, и Витторио даже не взглянул ему вслед; он лежал и смотрел в потолок. Он продолжал так лежать и в остальные дни, когда приходил защитник и заговаривал с ним: все было напрасно.

Однажды караульный сказал:

— Ну и повезло тебе, парень. Больше чем ты заслуживаешь. Лучшего защиткика на острове достала тебе твоя жена. Такой второй тебе не найти.

Витторио молчал, он молчал в течение всего процесса. Безучастно сидел он на стуле и только поворачивал голову, когда Пьетро, его защитник, упоминал его имя. Они все были на процессе: Маддалена, и ее мать, и Сандро, к все те, кто посылал ему еду, когда он жил в горах. Они внимательно слушали и смотрели на него; они прихватили с собой еду и в перерывах молча ели, и когда заседание возобновлялось, они снова сидели на скамьях и ловили каждое слово.

И Пьетро доказал, что Витторио несправедливо приговорили к работам в Маммоне и что в дона Подду стреляли из другого ружья. А как он говорил! В жизни крестьяне не слышали таких речей, и они внимали ему, закрыв глаза, полностью превратившись в слух. И Пьетро, наконец, удалось доказать невиновность Витторио, и он тут же, в зале заседаний, был освобожден из-под стражи.

Витторио спустился по ступенькам в зал, и все поднялись со своих мест, когда он без единого звука медленна прошел мимо первого ряда. Его шаги гулко звучали на каменных плитах, и люди удивленно смотрели ему вслед. Пройдя ползала, он остановился перед скамьей, на которой сидела Маддалена. Молча взглянул на нее, потом повернулся и вышел на улицу.

Перевел с немецкого Ю. КОТЛЯРСКИЙ

73