Вокруг света 1967-08, страница 61
«Однажды, — пишет Ниэль, — я пришел в замок до восхода солнца. Пересек внутренний двор, поднялся на верхнюю площадку центральной башни и сел на отесанный камень у амбразуры юго-западной стены. И вдруг напротив, в проломе амбразуры северо-восточной стены, показался край восходящего солнца... Я пришел сюда через несколько дней в то же время — солнце в амбразуре уже не показывалось. И тут я вспомнил, что первый раз я был здесь в день летнего солнцестояния. Неужели строители башни специально так сориентировали проемы амбразур, что момент восхода солнца был виден только в дни солнцестояния?.. Изо дня в день я поднимался в эту башню и садился напротив амбразуры, но солнце я увидел в ней только через год, в день летнего солнцестояния...» Кто же осмелился возвести этот «храм Солнца» в то мрачное время, застывшее в непроглядной ночи западноевропейской инквизиции, освещаемой зловещими сполохами «костров веры»? Легенды и древние хроники утверждают — альбигойцы. И трагедия, немыми свидетелями которой остались скелеты подземелья Монсегюра, стала частью одного из самых кровавых и драматических эпизодов в истории средневековой Европы... В 1181 году в летописи одного французского аббатства появилось слово «альбигойцы». Так называли еретиков из провансальского города Альби. Сами себя альбигойцы нарекли катарами, что по-древнегречески значило «чистые», «совершенные». Они ходили по дорогам южной Франции, проповедуя свое учение. «Мир существует вечно, он не имеет ни начала, ни конца... Земля не могла быть сотворена богом, ибо это означило бы, что бог сотворил порочное... Христос никогда не рождался, не жил и не умирал на земле, так как евангельский рассказ о Христе является выдумкой католических попов... Крест не символ веры, а орудие пытки, в Риме на нем распинали людей...» Вот чему учили люди, подпоясанные веревкой, одетые в черное, в высоких восточных шапках конической формы, в деревнях и городах Лангедока. Многие из них были астрономами, философами, математиками, врачами, строителями. Они говорили о Платоне и Аристотеле, о философии и истории Древнего Египта, Персии, Палестины; детей бедняков они учили грамоте в созданных ими самими школах — их ересь, по словам Маркса, «была связана с господствовавшим здесь высоко развитым просвещением», что и навлекло гнев римской церкви и пресвятой инквизиции... И «отцы церкви» решают действовать. В Лангедоке появляется соглядатай папы — испанский монах Доминик, тот самый, кого церковь впоследствии сделает «святым». «Совершенные уступят только силе», — доносит Доминик католическим властям. И в июле 12G9 года в Лангедок устремляется, по образному выражению Маркса, разбойничий сброд негодяев — армия верующих приблизительно из 50 ООО человек. Лангедок покоренный восстает снова, и снова его побеждают, но он опять поднимает знамя восстания. Шестьдесят лет шла эта война. Армия крестоносцев грабит, насилует, убивает. Хроника рассказывает, что после взятия одной из катарских крепостей какой-то крестоносец обратился к священнику: — Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков? — Убивайте всех, — ответил «святой отец», — бог узнает своих! Семь тысяч жителей, в том числе женщины и де ти, были убиты в церкви МадеЛен в городе Бэфье. Несколько дней защищался древний Каркассон. Во время вылазки в руки крестоносцев попадает тяжело раненный предводитель восстания Виктор Раймунд Роже Тренкавель. Глава крестоносцев Монфор обещает ему жизнь, если он отречется от своих убеждений. Раймунд отказывается, и его бросают в темницу. Раймунд пытается бежать, его ловят, и через два месяца он умирает в застенке инквизиции. Монфор присваивает его наследство. Жители сожженных городов уходят в леса и горы. Из крупных городов борьбу ведет лишь Тулуза. И вскоре у стен ее находит свою смерть кровавый граф Монфор. А через некоторое время с гор спускается войско катаров во главе с сыном Раймунда, стремительным ударом снимает осаду Тулузы, освобождает Каркассон, Лиму, Сессак... Но на помощь крестоносцам идут новые отряды «Христова воинства». Катары снова отступают в горы. В их руках осталось только одно гнездо сопротивления, орлиное гнездо, бросившее вызов всей огромной армии крестоносцев, — Монсегюр. ...В мае 1243 года крестоносцы осадили этот «храм Солнца». Среди защитников крепости было всего сто воинов, остальные — философы, историки, врачи и астрономы — даже не могли как следует пользоваться оружием. Тем более что многие из них — «апостолы совершенных» — не имели права носить его. И, несмотря на это, почти год десять тысяч вооруженных до зубов профессиональных убийц не могли овладеть цитаделью. Монсегюр пал лишь в марте 1244 года. «Совершенным» пообещали жизнь, если они отрекутся от своей веры. Все единодушно ответили отказом — и двести пятьдесят семь человек, мужчин и женщин, стариков и детей, — те, кто пережил осаду, — спокойно и торжественно взошли на костер. Монсегюр был превращен в груду развалин, а победная реляция крестоносцев гласила, что ни один из еретиков Монсегюра не «оскверняет более мир своим дыханием». Но спустя некоторое время комендант Монсегюра признался под пыткой, что четверым все же удалось бежать. Его показания сохранились в секретных протоколах инквизиции: «Бежавших звали Гюго, Амьел, Экар и Кламен. Я сам организовал их побег, они унесли наши сокровища. Все тайны катаров заключались в этом свертке...» И вот спустя семь столетий спелеологи находят двух из четырех бежавших. Но где остальные? И что было в том таинственном свертке, ради спасения которого был предпринят этот побег? «Думаю, что сокровище, спасенное последними «совершенными», — говорит Ниэль, продолжающий сейчас раскопки Монсегюра, — не может быть ни золотом, ни драгоценными камнями, то есть сокровищем в обычном смысле слова. Из хроники известно, что все ценности осажденных еще до прихода крестоносцев были перенесены в замок Юссон близ испанской границы. Несомненно, это было духовное сокровище катаров. Священные свитки? Книги знаний? Религиозные реликвии? Неизвестно. Известно только, что сверток был спрятан в одном из гротов пика Монсегюр». ...Но у подножья Монсегюра более тысячи гротов. Г. ЕРЕМИН 59 |
