Вокруг света 1969-06, страница 50

29 ИЮНЯ — ДЕНЬ СОВЕТСКОЙ МОЛОДЕЖИ

ва аквалангиста готовы к погружению. Страховочный конец шнура, опоясывающего одного из них, у меня в руках. Сегодня мы поменялись ролями: вчера и позавчера под воду уходил я, и меня вот так же страховали. Каждое мое движение в глубине «слушал» стоящий на причале: я поднимался вверх — и он подтягивал конец, я опускался — он травил его, шнур всегда должен быть неупруго, но натянут. Тот, кто сам погружался с аквалангом или стоял со страховочным концом, знает, как точно можно по натяжению шнура определить движения человека под водой.

«Мой» аквалангист ластами разогнал пятна мазута и клочья пены, оттолкнулся руками от нижней ступени трапа и скрылся под водой...

Казалось бы, слой воды отрезал от аквалангиста все шумы, которыми полна жизнь порта. Но кажется так только тому, кто слишком часто слышал, как подводный мир называют «миром безмолвия», и поверил этому. На самом деле, я знаю, он полон шумов. Правда, под водой нет резких звуков с высокими тонами, но глухих тонов хватает. Вот сейчас я могу сказать точно: аквалангисту кажется, что совсем рядом с ним, почти над самой головой, пробубнило двигателями большое судно. А это прошел маленький буксирчик, да и прошел-то на безопасной для водолаза дистанции... А сейчас его вдруг обдало, просто обняло звуком. Уверен: если он еще не совсем увлекся делом, его от этого звука обуял мгновенный страх. Но он тут же подавит его, потому что рассудит: просто невдалеке в воду сбросили какой-то тяжелый предмет, может, бочку уронили, может, сбросили якорь... Так оно и есть: вошедший на рейд лесовоз отдал якорь. Но, надеюсь, аквалангист уже вошел во вкус работы. Конечно, он слышит тарахтенье, скрежет, буханье и многие другие приглушенные звуки, но так, как в обычной земной жизни слышать их не удается.

Вот уже вторую неделю мы работаем в дальневосточном порту. После довольно сильного подземного толчка на причале порта змеей изогнуло подкрановые пути — рельсы, по которым перемещался портальный кран: кран замер, приостановились работы. Внешний осмотр показал, что причал снаружи цел и после спрямления рельсов кран может работать. Водолазы аварийно-спасательной службы выяснили, что и под водой заметных разрушений причала нет и порт может продолжать нормальную жизнь.

Причалы снова ожили, но все же нужно было тщательно обследовать подводные сооружения, описать их и сфотографировать. А вдруг в них все же есть трещина? Пусть и небольшая, но и она должна быть учтена. Вот почему вторую неделю аквалангисты-гидротехники ныряют в воду.

...Шнур натянулся. Я слегка подтравливаю его. Вот аквалангист поплыл влево — и я иду за ним влево, вот вправо — и я вправо. Так будет продолжаться до конца смены, и я все время вместе с аквалангистом и почти реально ощущаю, как с увеличением глубины вода становится все холоднее, освещение все хуже, а зарослей на стенке причала все больше и больше. И работать все труднее и труднее.

Уже на метровой глубине ему трудно было работать: качала волна, у маски мелькали пузырьки воздуха, обрывки водорослей. Аквалангист вынужден был держаться одной рукой за спущенный ходовой конец — толстый канат с тяжелым грузом. Иначе он не смог бы сделать измерения, волна сносила бы его...

Сегодня нам нужно проверить, не сдвинулся ли грунт под одним из причалов, не изменилось ли положение стенки пирса. Для этого мы опустили на тонком стальном тросе груз. Опустили его так, чтобы он коснулся дна на некотором расстоянии от нижней кромки пирса и оставался туго натяну-

МЫ

ЛЕЧИМ ПОРТ

тым, вертикальным. Трос был размечен на метровые участки, и на этих уровнях нужно было замерить расстояние от отвеса до причальной стенки.

По страховочному концу аквалангист подал сигнал: первое, самое трудное измерение сделано. Он уходит вглубь, и я травлю шнур.

Я знаю это место под водой, потому что уже фотографировал его. Сейчас он пошел вдоль причальной стенки и наверняка встретил ту пышную клумбу, на которую наткнулся и я. Я протянул тогда руку к листьям морской капусты — хотел очистить от них головку болта, торчащего из ремонтной накладки, и наткнулся на острые клешни краба. Пришлось вступить с ним в единоборство: за спину схватить его не удалось, и хотя он быстро удрал, но перчатку мне разорвал...

Аквалангист достиг восьмиметровой глубины.

Погружаясь вчера в этом месте, я видел торчащий из грунта у причала рельс. И на нем поселились актинии! Вообще каждый выступ причальной стенки, каждая выброшенная или уроненная с судна или пирса вещь обживаются неприхотливой морской растительностью. Но главное зло — актинии. Они плотным ковром покрыли вертикальные стены, их щупальца колышутся, отыскивая добычу. И нам приходится сдирать этот ковер скребками, иначе не увидишь стенки и не поймешь, повредил ли ее сдвиг или нет.

Мы уже облазили больше тысячи квадратных метров причальных стенок, сделано больше сотни снимков...

Аквалангист у грунта. Начинаю медленно выбирать страховочный конец. Сейчас он будет всплывать и делать повторные замеры. Пока все говорит об одном: порт выдержал землетрясение и может спокойно работать. Но завтра — опять в воду.

А. РОГОВ, аквалангист-гидротехник

48