Вокруг света 1973-03, страница 55
Всю ночь крутил ветер дым костра, шумел в кронах кедров. Боясь перемены погоды, мы с Валей Шестопаловым быстро собрались в новый поход к верховьям Ингоды. Идти решили напрямик через чикой-ингодинский водораздел, который удалось рассмотреть при подъеме на Сохондо. Сплошной чередой тянутся озера. Иные затаились в уцелевших от пожара островках леса, другие разливаются среди каменистых россыпей. С громким печальным криком кружит над гарью журавль... Мы долго осматриваем местность и сознаемся друг другу, что думаем об одном и том же. Может быть, были правы те, кто возражал против сохондинского варианта? Стоит ли охранять эти угрюмые скалы, каменные россыпи, мрачные гари? Не лучше ли выбрать место для заповедника поближе к селениям, где природой смогут любоваться люди? Вокруг нас на десятки километров нет ни жилья, ни человеческой души: охотники, промышлявшие зимой соболя, давно дома, а летние бродяги-гео-логи еще не начали новый сезон. Но кто же в ответе за эту тайгу, за ее заботы и беды? При всем своем величии тайга беззащитна; каждой весной просторы Забайкалья покрываются дымной мглою, и каждую осень привольно чувствуют себя здесь браконьеры... Узкая, давно не хоженная тропка спускается в широкую долину Ингоды. Редкостойные парковые лиственничники, сплошные сомкнутые ерники. Выше по склонам виднеются темные полосы кедровников. Прошли всего несколько километров, а вся местность резко изменилась — уже нет мертвых гарей, вокруг благодатные «зверовые» места. На тропе буквально на каждом шагу следы лосей и изюбров, ветви ивняков и березок сплошь «подстрижены» зверями. Это настоящее пастбище. Много птиц, не только таежных, но и тех, что живут на открытых пространствах: чеканы, овсянки-дубровники, желтоголовые трясогузки. Заходящее солнце освещает крутые лесистые склоны. На душе становится легче, былые сомнения оставляют нас: верховья Ингоды, конечно, — украшение будущего заповедника. Опять резко меняется погода. Навстречу нам, вверх по Ингоде, ползут тяжелые облака. Надо бы добраться до зимовья... Однако в устье ручья, где оно должно быть, мы находим лишь полусгнивший сруб с обвалившейся крышей. Настроение сразу падает, дело к ночи, мы идем уже двенадцать часов подряд. Пришлось-таки ночевать под открытым небом... Все проходит — миновала и эта ночь. Ветреная и снежная. Под утро поднялась настоящая метель. Тайга приняла осенний, даже зимний, облик, скрылась под снегом свежая зелень, появились на тропе следы зайцев и белок, птицы попрятались. А было это 1 июня, и Валентин, подставляя ладони падающим снежинкам, восклицал: «Здравствуй, лето!» Я же опять цитировал Палласа: «Тут каждый день дожжик, и воздух в беспрестанном движении, и большая часть времени проходит вкруг горы в штурмах и волнениях. Среди лета тут повсюду снеги и иньи, если же еще северный ветер подует, то весьма часто на зеленые леса новый снег нападает или замерший туман поле гололедицей покрывает...» Обследовав леса по верховьям Ингоды, мы, невзирая на сыпавшиеся с неба то снег, то град, то дождь, все же решили завернуть на озеро Нарья, известное среди охотников, шли туда напрямик, по компасу, миновали несколько небольших распадков и местных водоразделов. Озеро Нарья, окружно- Человек и природа стью примерно в пять километров, тоже возникло в результате работы ледника. По форме озеро напоминает колбу с вытянутым «горлышком» — заливом, откуда вытекает река Джермолтай. Валуны обрамляют берега, вода чистая, хотя и темная. На озеро ведут лосиные тропы, возле которых охотники устраивают засидки и лабазы. Но нынешней весной здесь никто не бывал, и дичь была непуганой. В заливах то и дело встречались кряквы, чирки и чернеди, пара журавлей с курлыканьем летала возле своего гнезда, мы видели небольшую стаю лысух и даже редкого черного аиста. Рассвет на озере прекрасен. Тихо застыла неподвижная вода; словно лодочки, плыли мимо нас две чернозобые гагары. А вдалеке уже проступили сквозь облачную дымку суровые контуры сохондинского гольца. Мы долго смотрели на него, вновь и вновь обдумывая увиденное за эти несколько дней. Ведь от нашего мнения, наших выводов зависит в какой-то мере судьба этих мест... Существовало немало вариантов создания нового заповедника в Забайкалье. Еще в 1926 году Дальневосточный крайисполком наметил заповедование степных озер Барун-Торей и Зун-Торей для охраны птичьих гнездований. Профессор В. Н. Скалой предлагал организовать Витимский заповедник в районе далеких северных озер Орон и Нечатка. Комиссия Академии наук СССР в 1956 году включила в план заповедной сети СССР Красночикой-ский заповедник. Он намечался в бассейне Чикоя по речке Буркал на площади более 200 тысяч гектаров для охраны знаменитых чикойских кедровников. Писали ученые и о необходимости особой охраны мест массового пролета птиц в Приаргунье, о заповеднике в даурских степях и на Арахлейских озерах. Сохондинский вариант был предложен известным читинским краеведом Е. И. Павловым на конференции по охране природы в 1967 году. Конечно, невозможно осуществить сразу все эти предложения, но начинать надо..-. В Чите при областной плановой комиссии было собрано большое совещание, где присутствовали ц ученые и хозяйственники. Подробно рассмотрев все варианты, совещание остановилось на районе гольца Сохондо, а в качестве его филиалов были намечены Цасучейский бор и Торейские озера в Ононском районе. Сам я выступал заодно со сторонниками заповедника на Чикое, но против нас объединились лесники (Чикой — база Селенгин-ского целлюлозно-картонного комбината), геологи (этот район считается перспективным) и даже... охотоведы (в кедровниках Чикоя ведутся заготовки орехов и пушнины). Ну что же, не приходится спорить с хозяевами, решение совещания для нас — закон! Прежде чем браться за Сохондо, побывали мы в Ононском районе. Один из участков Цасучейского бора называется по-бурятски «Царик-нарасун» — «Сосновое войско». Приземистые, коренастые сосны с густой темной кроной, начинающейся от самой земли, действительно напоминают широко раскинувшееся по степи конное войско. Этот бор, подлинное чудо природы, охраняет Приононье от суховеев и засух, бережет влагу, очищает воздух. Под защиту густого леса по весне приходят косули — они собираются сюда со всей округи, идут 53 |
