Вокруг света 1975-07, страница 78

— Пеленги и курс прежние? — спросил он.

Я кивнул, не глядя на него.

— Ты провел здерь «Форель» после... после?..

— Да, — ответил я едва слышно.

— Джеффри, — безжалостно продолжал, он. — Все эти годы я думал — потопил ли ты ее в ту ночь? Или... — и он взглянул мне в глаза, — ...или это плод твоего воображения?.. — Сомнение было написано на лице Джона. Я понимал, о чем он думает: «Я разворошил старую рану, и Джеффри снова на грани безумия, бедняга».

— Я потопил ее, — просто сказал я. — Обломки находятся от нас приблизительно по пеленгу 120 градусов.

— Я увижу их?

— Да.

Джон продолжал смотреть вперед.

— Почему ты промолчал об этом? Кого ты этим хотел спасти?

Стайн присоединился к нам. Он жадно, прислушивался к разговору.

— Послушайте, — сказал я. — Это уже история, и я хочу быть точным. Это уже история, вот почему я вам расскажу. Лодка с реактивным двигателем в наши дни не новость. Но в годы войны это был божий подарок командованию подводным флотом Германии. Требовалось только одно — чтобы она оправдала себя. Она потопила «Данедин стар» и вернулась сюда. Здесь, рядом, была ее стоянка. Я пошел за лодкой и уничтожил ее.

— Вы хотите сказать, что у нас, у Германии, была реактивная подводная лодка и что она не была использована в Атлантике? — хихикнул Стайн.

— Да, — обернулся я к нему. — Командование немецким подводным флотом сомневалось в ее эффективности и отправило в пробное плавание. Два человека, кроме меня, знали об этом в -Англии. Я лолучил приказ уничтожить подводную лодку нового типа. И я выполнил приказ. Она лежит — вернее, то, что осталось от нее, — в нескольких милях отсюда, в глубине бухты.

Стайн недоверчиво посмотрел на меня. Затем медленно произнес:

— Значит, капитан-лейтенант Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» сделал во время войны больше, чем кто-либо другой, чтобы выиграть битву за Атлантику! Ведь мы бы разворотили

Англию этими подводными лодками! А вы погубили ее! Боже правый!.. Но как?

— В самом деле,, как? Ведь «Форель» не выпустила ни единой торпеды, — вмешался Джон.

Я рассмеялся им в лицо.

— Я уничтожил ее сигнальной ракетой.

Джон решил, что я спятил.

— Сигнальной ракетой?!

— Она как раз заправлялась, и сигнальная ракета попала в горючее, — ответил я. — Лодка вспыхнула, словно соломенная.

Стайн по-прежнему недоверчиво глядел на меня.

— И никто не остался в жи-. вых?

Я повернулся к нему. Кошмарное зрелище двух матросов на песчаной косе возникло у меня в памяти.

— Оставшихся в живых я расстрелял из «эрликона».

— Нет, капитан Пэйс, — раздался с трапа дрожащий от ярости голос. — Вы расстреляли не всех. Одному удалось спастись.

Мы все обернулись, словно наэлектризованные. На мостике стоял Иоганн. В руках у него был тяжелый деревянный брус. Куда девалась его заторможенность! Остров Двух кривых дюн вернул его к реальности. Глаза горели жаждой убийства.

— Вы расстреливали нас из пулемета в упор, — медленно произнес он. — Я до сих пор вижу, как вы водили стволом, капитан. А сейчас я убью вас. Только теперь уж наверняка. Трое суток я провалялся на песке. Один лишь песок кругом, песок и соль. Пули попали мне сюда, — он задрал рукав, не спуская с меня глаз, опасаясь, как бы я первым не бросился на него. На внутренней стороне предплечья почти не осталось мяса. Зажившая рана была страшной. — Я молил бога о смерти там, на песке. Я молил также, чтобы он ниспослал вам смерть, такую же медленную и мучительную... Я вернулся обратно на лодку — вы сейчас увидите ее, потому что я знак5 эти места не хуже вас. Еще бы! Это западня. Здесь умирают медленно. Я измерил тут шагами каждый дюйм, ища выход из этого ада... Я вернулся на борт лодки, когда она остыла. — Он засмеялся гортанным, диким смехом. — Они все изжарились, капитан. Все мои товарищи изжарились. Но куда легче есть своих друзей жареными, чем сырыми, не правда ли, капитан?

Он снова захохотал, и Анна в ужасе отпрянула назад.

— А теперь, после того жареного мяса, я желаю сырого! — Он надвигался на меня с деревянным брусом в руке. Уголком глаза я заметил, что Стайн беспокойно поглядывает по сторонам.

— Это трогательный рассказ, — съязвил Стайн. Челюсти у него подрагивали. — Теперь мы добавили и военные преступления к длинному списку гнусных преступлений капитана Пэйса.

Я увидел, как напряглись мышцы Иоганна. Я словно окаменел. Брус молниеносно взвился кверху, но Стайн опередил матроса. Рукояткой пистолета он ударил Иоганна по голове. Тот зашатался и рухнул на палубу.

— Не тратьте времени на благодарности, капитан, — торопливо произнес Стайн. — А то мы вот-вот сядем на мель. Ищите скорее ваши ориентиры, ради самого господа бога!

Я дал Джону новый курс. Мы были почти напротив остроконечной скалы Саймона, где «Форель» легла на грунт. Я кивнул в ту сторону.

— Вот здесь мы повредили горизонтальные рули, — сказал я Джону.

Он не ответил. Он был потрясен моим рассказом.

Стайн равнодушно пнул Иоганна ногой.

— Это сделает его еще более надежным телохранителем, — злобно хмыкнул он. — Особенно если учесть его желание свести с вами счеты.

Он наклонился над Иоганном.

— По крайней мере, еще час не придет в сознание, — резюмировал Стайн. — Мы успеем за это время стать на якорь? Если нет, я постараюсь; чтобы он не очнулся еще пару часов. — Он поднял деревянный брус и вопросительно посмотрел на меня.

— Часа достаточно, — буркнул я.

— В этой протоке вы куда нужнее, чем он, — сказал Стайн, снова пнув носком ботинка бесчувственное тело. — Но может случиться, что положение изменится...

Высокая скала на севере и трехглавый холм на юге были отличными ориентирами. Коричневатый берег, желтые дюны, потрепанный ветром кустарник были словно за кисеей водяной пыли. Свет по-прежнему слепил глаза и заставлял щуриться. В молчании Джон, Анна, Стайн и я рассматривали открывшуюся перед нами картину. «Этоша» обогнула последний изгиб канала и

76