Вокруг света 1976-12, страница 36

особенность щитомордников. После ночной охоты змеи прячутся в норы, но не глубоко. Наиболее толстые участки тела, где находится проглоченная добыча, они оставляют на солнце. По-видимо-му, солнечное тепло помогает им быстрей переваривать пищу.

Очень скоро мы увидели такую поблескивающую «колбаску» около темной трещины. Юрченко ловко продел конец крючка за изгиб тела и рывком выбросил щитомордника. Я тоже начал внимательно осматривать норы и трещины. К вечеру мы отловили шестнадцать щитомордников.

Это было не так уж плохо, но меня мучила мысль, что загадочную «красную розу» я опять не увидел...

«КРАСНАЯ РОЗА»

Только к полудню показались

■ пологие холмы — прилавки. Я взглянул на спидометр мотоцикла: ровно сто тридцать километров от Алма-Аты. Редкая трава покрывала глиняные склоны, повсюду виднелись тропы, пробитые скотом. Под горой стояла приземистая кошара. Черепица крыши была облеплена розовыми скворцами. Птицы терпеливо дожидались, когда выгонят стадо овец, чтобы полакомиться взлетающими из-под ног животных саранчуками.

Я проехал чуть дальше и увидел голубую траву, стелившуюся, как туман, по склону горы. Здесь кончался мой путь и начиналась работа. Именно про эту траву говорил мне Юрченко, один из самых опытных змееловов Казахского зоокомбината. В таких местах, по его словам, особенно много щитомордников.

— Они что — едят эту траву? — спросил я у него перед отъездом.

— Не знаю, не видел, — сказал Юрченко, — но предпочитают жить там, где она растет.

Вблизи склон горы напоминал большой морщинистый лоб, столько здесь было трещин и впадин. Суслики, посвистывая, сидели у нор. Где много сусликов, там обычно и змеи. Раньше я думал, что если змея вползает в нору, то хозяину конец. Но однажды увидел, как крупный суслик откусил голову степной гадюке, и усомнился. Нора — это тайна за семью печатями, и трудно сказать, кто в ней хозяин, а кто гость...

Вначале я оглядывался на каждый шорох. Кожа на затылке при этом зябко стягивалась, вдоль позвоночника покалывали иголки. Так бывает всегда, когда начинаешь охоту, но стоит поймать первую змею — и скованность проходит. Перед глазами мелькали трещины и норы, но щитомордников не было. Напряжение сменилось усталостью и скукой.

День заканчивался. Солнце, окруженное серыми, пыльными облаками, собиралось нырнуть за горизонт. Надвигались душные сумерки. Я уже решил повернуть назад, как вдруг в траве мелькнуло белое пятнышко — хвост тушканчика. Я остановился и стал наблюдать, обрадованный появлением живого существа. Вдруг зверек жалобно пискнул, подпрыгнул; белый хвостик метнулся в темноту и пропал. Я пошел в ту сторону и увидел толстого серого щитомордника, извивавшегося среди травы. Поставив сачок на землю, крючком забросил в него змею... Метрах в десяти лежал еще теплый тушканчик.

Утром приехал Юрченко.

— Ну, как успехи?

— Плохо! — Я рассказал о своей охоте.

— В этом месте много щитомордников, — заявил он. — Ты неправильно ловил. Учти, это ночные змеи!

— Я знаю, но где взять такой свет, чтобы видеть их ночью?

— Не надо света. — Юрченко загадочно улыбнулся.

Оказалось, змеелов знал одну

О «красной розе» я услышал однажды, когда, закончив охоту, перекладывал водяных ужей из сачка б фанерный ящик. Мальчишки-рыболовы окружили меня со всех сторон, забросали вопросами: «Зачем? Для чего ловите? А не страшно?» Пришлось объяснять, что водяные ужи совершенно безобидны, кусаться не могут, разве что обрызгают вонючим пометом.

Один из ребят сказал:

— Ужи — это ерунда! «Красная роза» — вот это да! Укусит и... — Он понимающе улыбнулся мне. мы-то, дескать, с вами знаем, что это такое.

— Не знаю такой змеи, — искренне признался я, — а ты видел ее?

— Нет. Но дед рассказывал.

— Что рассказывал?

Мальчик смутился и замолчал.

Вновь услышал я об этой таинственной змее б Заилийском Алатау. Охотился в ущелье Жилан-сай, что в переводе с казахского означает «Змеиная долина». Год выдался «неурожайный» — из года в год выезжают ловцы на свои любимые места, и кажется, ловить не переловить, хватит змей на десятки лет. Но вдруг все возвращаются пустыми, недоуменно пожимая плечами. Куда делись змеи, никто не знает: то ли вымерли, то ли переселились на новые места?

Встретился мне лесник. Поговорили.

— Не ищи, бесполезно, — сказал он, узнав, что я змеелов. — В прошлом году сколько их было! А нынче только одну и видел, на сенокосе. «Красную розу».

— Как вы сказали? — повернулся я к нему.

— «Красная роза», — ответил

34