Вокруг света 1976-12, страница 59

жутся издали не творением рук человека, а прихотливой игрой природы. В центре Кабула имеется вполне современный водопровод, но немало и водоносов, которые взбираются с тяжелыми бурдюками туда, где живут бедняки. В этом смысле социальная Tonoi рафия Кабула противоположна Тегерану, где в предгорьях селятся самые богатые люди.

Лет двадцать назад на площади Пуштунистана стояла беседка. Рано утром в нее приходили барабанщики и дробным стуком будили город. Сейчас на месте беседки фонтан, а горожан в центральных кварталах поднимают с постели клаксоны автомобилей. На главных улицах построены многоэтажные дома, появились большие магазины и кинотеатры. Но пройдешь несколько километров от центра — и ты как бы отдаляешься от современности на несколько веков, попадая в старый город. Здесь узкие кривые переулки обрамлены глинобитны ми стенами. Но идешь дальше и на окраине города видишь комплекс Кабульского политехнического института — ансамбль современных зданий, десятки аудиторий и лабораторий, парк, клуб с кинозалом, спортивный зал, плавательный бассейн, общежития.

Примерно за час до темноты, когда солнце садится за пики гор, резко холодает, и улицы пустеют. Закрываются лавки. Тысячи тележек бродячих коробейников скрываются в переулках. Быстро наступает вечер. В домах и харчевнях готовят ужин, и город наполняется запахом еды и дымом очагов. Кстати, дрова в Кабуле продают на вес на специальных базарах Поэтому в холодные зимы дома бедняков просто не отапливаются.

Я не раз бывал в Кабуле, но и теперь часами бродил по его улицам, площадям, базарам, всматривался в лица людей, от мечал знакомые и новые черты городского быта. На улицах видишь все больше женщин, навсегда сбросивших «бурка». Некоторые из них работают в учреждениях, что раньше было просто немыслимо. Уже есть план генеральной реконструкции Кабула, рассчитанный на 25 лет и составленный при сотрудничестве с советскими градостроителями. На макетах и чертежах можно видеть Кабул будущего, когда его река станет постоянно полноводной благодаря новой большой плотине, а на берегу поднимутся 10—12-этажные здания.

...У Гуль Мамада кончался отпуск, и мы зашли выпить на прощание пива в ресторан «Хейбер». Расположенный в центре города, на площади Пуштунистана, рядом с кинотеатром, он был довольно чистым, но и дорогим. Гуль Ма-мад рассказал, что сравнительно недавно «Хейбер» был своего рода клубом хиппи. И ему там доводилось наблюдать весьма характерных представителей «нечесаного племени».

мього. У них есть кое-что другое, у них есть духовная гармония. Если кто-нибудь дает им несколько монет, это— «о'кэй». Если не дают монеты — все равно «о'кэй». Мы должны многому учиться у них... — продолжал он. — Это же означает, что афганца не волнуют вещи.

Ему что-то возразили, но он нетерпеливо перебил:

— Афганцы строят крыши для того, чтобы спрятаться от дождя и холода. Они нищи, но их не волнует их нищета... Нищета — это здоровье духа. Когда в вас есть бог, вещи и пища не столь важны.

- Как-то раз мы пришли сюда с товарищем поговорить о делах, но наша беседа не удалась. За соседним столом громко рассуждал, почти кричал молодой человек с жидкой бороденкой, волосами до плеч и желтыми прокуренными зубами. Он был взволнован, резко и нервно жестикулировал, пытаясь убедить в чем-то своих собеседников — молодых швейцарцев, одетых в засаленные брюки и полувоенные рубашки. До нас долетали обрывки фраз:

— ...Все это слишком плохо и не нужно для Афганистана — все эти машины и дороги... Да, может быть, у афганцев не хватает средств, чтобы есть досыта, но им вовсе не нужно столько пищи, сколько нам... В конце концов, пища не значит для них так

Поднялся неразборчивый шум, потом молодой проповедник с жидкой бороденкой снова выкрикнул:

— Мы — преступники, что даем им всю эту машинную технику и слишком много образования...

— Мой товарищ, — продолжал Гуль Мамад, — все с большим раздражением прислушивался к монологу хиппи и даже сделал движение, чтобы вскочить и подойти к соседнему столику, но потом остановился.

— Что толку спорить с этим кудлатым, — сухо сказал он. — Этот тип разглагольствует о благе нищеты и голода, потратив на ужин едва ли не пятую часть месячной зарплаты афганского чиновника. Иностранцы из Западной Европы или Америки приезжают в Кабул, чтобы почувствовать его

57