Вокруг света 1981-11, страница 7

ж

плакатом, который держал в руках. Горько-ироническая надпись на плакате гласила: «Убийство Кастанье-ды — еще одна победа Гватемалы на международном чемпионате политических убийств».

Делия и Пепе шли в рядах похоронной процессии. Это было через два дня после убийства — 22 октября 1978 года.

Более тридцати тысяч человек двигались в тяжелом молчании. Многие— с красными гвоздиками в руках. Похоронная процессия превратилась, по сути, в антиправительственную демонстрацию. В грозную демонстрацию. Когда в столице, где население не достигает и миллиона, тридцать тысяч человек выходят на улицы, это говорит о многом.

— Армия, полиция, правые террористы убивают из страха,— сказал Пепе.— Потому что боятся народа и хотят его запугать.

«Несчастная страна,— думала Делия.— Триста лет колониального владычества испанцев. Затем почти сплошная полоса тиранических режимов — содержанок американских кофейных и банановых монополий. А с 1954 года, когда наемники ЦРУ свергли единственное по-настоящему прогрессивное правительство, страной правит военщина — скопище убийц в мундирах. За четверть века они уничтожили 70 тысяч человек».

Лозунг «Союз рабочих

гватемальских трудящихся.

крестьян победит!»

Полиция зорко следит за так называемыми легальными демонстрациями.

Плакат патриотов, обличающий режим генерала Гарсиа: «Гватемала — страна вечных репрессий».

Среди участников похоронной процессии белых лиц почти не было Городские жители Гватемалы в большинстве своем — метисы. Индейцы, составляющие более половины населения республики, живут в основном в сельской местности.

Делия тоже метиска — невысокого роста, смуглая, кофейного цвета волосы, черные, чуть раскосые глаза.

А вот Пепе — чистокровный белый. Его родители приехали из Испании. Открыли в столичном предместье «бодегу» — маленький магазинчик со стойкой, за которой можно выпить «рефреско» — прохладительный напиток, съесть сандвич, пирожное.

Процессия медленно тянулась по безличим, одноэтажным, двухэтажным улицам гватемальской столи

цы. Здесь лишь в центре высятся современных линий здания в восемь-де-сять этажей.

Большинство участников похоронной процессии были в европейской одежде. Кроме горожан, тут попадались и крестьяне — индейцы из окрестных селений в национальных костюмах. Женщины — в пестрых юбках, вышитых домотканых кофточках. У мужчин и рубашки и брюки украшены вышивками. К поясам прикреплены кожаные ножны с мачете, на головах — сомбреро из волокон пальмовых листьев. Поля шляп неширокие, не такие, как, скажем, в Мексике. Крестьяне почти все босиком.

— А почему ты в своей газете ни строчки не написала об убийстве Ка-станьеды? — вдруг спросил Пепе Де-лию.— Ты ведь видела все своими глазами.

— В «Импарсьяль»? — Девушка невесело рассмеялась.

Недавно они оба окончили университет. Стали журналистами. Пепе Кабрера устроился в маленькую газетку «Нотисиас». Делия Монтес по протекции своего университетского преподавателя попала в «Импарсьяль», самую крупную в стране га

В борьбе за свободу и независимость