Вокруг света 1990-02, страница 16

ки нашего прицепа — и крикнул: — Ну что, берете?

Прицеп вытащили, еще раз внимательно осмотрели, поглядели на неумело заделанное «стекло» и, к огорчению Бернара, оставили Уэш-хазаму на запчасти.

КЕЛЬ-ТАГГЕЛЬМУСТ

Хозяйка так называемого «отеля», который едва дотягивал до уровня постоялого двора, была недовольна. Приготовленный кус-кус давно остыл. Ожидая нашего прихода, Бага дважды накрывала на стол и дважды все убирала. Вытряхивала скатерть и протирала тарелки. Пыль постоянно оседала на стоящий посреди двора стол. Снаружи на прибитом к ограде куске фанеры, покрытом белой рисовой краской на пахте, углем было старательно выведено: «Отель Ка-лао — ресторан». Под вывеской и стояла Бага, по-наполеоновски скрестив на груди руки.

Ее новый пестрый халат ярким пятном выделялся на светло-коричневой стене. Через голову была перекинута дамская сумочка — предмет особой гордости,— доставшаяся в подарок от проезжей иностранки. Из этой сумочки периодически извлекалась пластмассовая пудреница. Пудры уже не осталось, и коробочка использовалась только как зеркальце. Баге очень хотелось нам понравиться и оправдать оказан-нор ей доверие — приютить гостей. Когда совсем стемнело, ее попытки разглядеть себя в кусочке

стекла казались сверхкокетством.

На столе зажгли керосиновые лампы. К столу пришли все люди Тессалита, с которыми нам довелось познакомиться. Даже Салум после неприятной истории счел необходимым отужинать с нами, показать, что не обиделся. Бага доставала из сумочки тетрадку, помечала карандашом расходы, отдавала распоряжение двум расторопным подросткам, видимо, сыновьям. Когда речь заходила о прохладительных напитках, она вынимала ключ на шнурке.

Глядя на светлокожую Багу, можно было поверить, что туареги — потомки гарамантов, древних ливийских племен, переселившихся в Северную Африку с северного побережья Средиземного моря. Как и другие женщины туарегов, она не покрывала головы платком, подчеркивая тем самым превосходство над закутанными мужчинами.

Было ясно, что люди собрались не просто так, а ради какого-то действа. После кус-куса (в отличие от алжирского, он подавался не раздельно: в одной миске — мясо с подливой, в другой — каша, а сразу, перемешанным) объявили, что нас собираются посвятить в туареги. Бага снова отправила ребят, на этот раз за длинными платками — таггельмустами.

Нам намотали на головы по пять метров выкрашенного соком индиго полотна, и мы перестали отличаться от окружающих. Во время процедуры иссиня-черные покрывала кружили в ночи, предвещая ничего хорошего. Во каждого кандидата в туареги хлопотало по два человека:

один — повязывал, другой — удерживал на ветру покрывало, не давая ему упасть на землю. Потом нам показали, как открывать лицо во время приема пищи и вновь пригласили к столу, на чай.

Таггельмуст появился у туарегов, без сомнения, из соображения полезности. Благодаря ему перед ртом и носом образуется влажная воздушная подушка, значительно уменьшающая испарение. Однако со временем он приобрел ритуальное значение. Таггельмуст повязывается достигшему совершеннолетия молодому человеку, и с этого момента он его никогда не снимает: ни ночью, ни во время еды. Особенно, считают туареги, таггельмуст помогает от сглазу, когда жениху согласно обычаю приходилось селиться у невесты. Если таггельмуст правильно повязан, незакрытыми остаются только глаза. У нас это одеяние вызвало сразу ассоциации с масками, которые надевают преступники, когда идут «на дело». Впрочем, это не так уж далеко от истины — туареги не снимали повязок, нападая на караваны. Туарегским женщинам таггельмуст был не нужен — они сидели дома.

Выпив маленький стаканчик горячего переслащенного зеленого чая, я почувствовал, как взмокла голова под новым головным убором, и подумал, что на этом, наверное, и закончится наша жизнь по законам пустыни. Люди разошлись, сыновья Баги принесли два верблюжьих одеяла. Хозяйка расстелила их тут же, подле стола, на песке и пожелала нам спокойной ночи.

14