Вокруг света 1991-08, страница 47

Владимир МЕХОНЦЕВ,

корреспондент ИАН — специально для «Вокруг света» Фото автора

АЛЬПИЙСКАЯ СПАРТА

Старинная легенда рассказывает о том, что некогда блистательный герцог Бертольд V Церин-ген, выехав поохотиться на лесистые берега реки Ааре, подстрелил медведицу. Успешной оказалась охота, но отчего-то дрогнуло сердце храброго воина, когда увидел он двух осиротевших медвежат. Неумолимый и безжалос тны а к своим врагам, герцог вдруг почувстьовал себя виноватым перед зверятами и решил во искупление вины построить на этом месте город, который бы носил в своем имени, в назидание потомкам, память о случившемся. Так в 1191 году возник Берн («бер» по-немецки «медведь»), нынешняя столица Швейцарской Конфедерации.

За прошедшие восемь веков десятки поколений людей родились и обрели вечный покой на этой земле. Но каждое из них привнесло нечто своеобычное в формирование города, придав ему неповторимый и ни с чем не сравнимый облик. Узкие улочки Берна, на которые, словно на ниточки, нанизаны почти сказочные узорчатые фасады домов, образуют фантастическое архитектурное ожерелье. «Все это напоминает радостный спектакль», — писал о старой части Берна в одном из своих исследований швейцарский ученый Гонзаг де Рейнольд, восхищенный свежестью уличных аркад, где резонируют от звука голоса полукруглые своды, и знаменитыми бернскими фонтанчиками, словно бы парящими среди красно-зеленых облаков герани, с любовью высаживаемой бернцами на подоконниках и крохотных балкончиках своих квартир. История Берна знала свои взлеты и падения. Возникший как один из форпостов владений герцогов Церингенов в их борьбе против бургундцев и савояров, город довольно длительное время жил при патрицианском правлении. Бернские аристократы считались самыми строгими в Швейцарии. Жестоко подавлялись любые попытки выступлений против их деспотизма. Так было и во время крестьянской войны 1653 года, и во время восстаний 1723 и 1749 годов. В десятилетие, предшествовавшее Великой французской революции, Берн пережил свой золотой век. «Гуманисты правы, когда они сравнивают Берн со Спартой, — отмечал тот же Г. де Рейнольд.—Его история — самый лучший пример «борьбы за существование» коллективизма. После яростной защиты своих свобод от соседних императоров, после трудолюбивого освоения своей естественной территории маленький городок, каким был Берн в XII веке, стал в веке восемнадцатом мощной респуб

ликой, которая вызывала восхищение Монтескье. Берн сделал для Швейцарии то же, что Пруссия для Германии. Мы обязаны ему своим национальным единством». Действительно, во время кровопролитных сражений, сотрясавших Европу, во время религиозных раздоров, рвавших на части Швейцарию, лишь один Берн проводил политику интеграции, основанную на доктрине «Штаатсгеданке» (мысли о государстве). К сожалению, вторжение французских войск в 1798 году помешало воплощению этой доктрины. И даже после разгрома Наполеона, после Венского конгресса 1815 года не сразу город вернул свое былое величие.

Сравнительно небольшой даже по местным меркам город (здесь проживает около 255 тысяч человек), сегодняшний Берн —это не только столица Швейцарии и центр одноименного кантона, но и город с развитой промышленностью, наукой, банковским делом. Там находятся знаменитый Альпийский му-? зей и музей почтовый с самой большой коллекцией почтовых марок почти из всех стран мира. Не случайно здесь расположена штаб-квартира Всемирного почтового союза. Ежегодно профессора и студенты Бернского университета участвуют примерно в 500 научных разработках и проектах. Еще в XIX веке здесь работал Теодор Кохер, которого называли «отцом хирургии горла», ученый с мировым именем, лауреат Нобелевской премии за 1909 год в области физиологии и медицины. В Берне создавали свои произведения известные западноевропейские скульпторы Альберт Анкер и Фердинанд Ход л ер.

Особое отношение в городе и одноименном кантоне к медведям. Изображение этого животного можно встретить и на домах, и в гербе, и на официальном флаге кантона. А вот живых представителей этого семейства лесных жителей вы увидите лишь в «Баренграбен»— «Медвежьей яме», своеобразном зоосаде, предназначенном исключительно для косолапых. Как ни покажется это парадоксальным, но неволя спасает им жизнь, ибо, по официальным данным, последний их лесной родственник стал добычей охотников еще в 1815 году. Расположенный на перекрестке всех основных дорог, почти в самом центре страны, Берн и сам в определенном смысле перекресток. Здесь встретились и удачно сосуществуют, взаимно дополняя друг друга, немецкая и французская национальные культуры, разные архитектурные стили.

(Окончание см. на 4-й стр. обл.)

почтовый ОИЛИЖЙНС

С интересом прочитал в «Вокруг света» № 3/91 г. статью о косатках. И сразу мне вспомнился случай, происшедший примерно в апреле—мае 1978 года, когда наше судно находилось между Луандой и Лобиту в 10 —15 милях от берега. Из порта Луанда мы вышли с грузом оружия. Среди членов экипажа разгорелся спор о боевых качествах советского автомата «АК» и бельгийской автоматической винтовки. Спор решили закончить стрельбой по мишеням — плавникам акул-молотов. Команда была вооружена, и с боеприпасами никаких проблем. Однако дело шло к вечеру, акул видно не было. Но тут подвернулась косатка. Я выстрелил из винтовки — пуля попала в плавник, а косатка ушла под воду. Когда она появилась снова, мой «оппонент» дал очередь и промахнулся.

И вдруг кто-то вскрикнул. Все повернулись. Первое, что я увидел — десятка два плавников вокруг раненого животного, половина туши которого почти вертикально торчала из воды, словно снизу косатку держали за голову. Мы не поверили собственным глазам. Неужели косатки поедают своих же сородичей?

Я поднялся на мостик и попросил вахтенного штурмана повернуть к месту «трагедии», чтобы убедиться, помощь это или предательство. Через несколько минут судно шло через кровавое пятно. Но от пулевого ранения за короткое время потерять столько крови животное не в состоянии. И тут мы заметили куски мяса на воде.

Плавники прошила автоматная очередь. Минут двадцать вершили побоище четыре ствола. Не знаю, сколько косаток там погибло, но красное пятно разрослось сразу до 50-60 метров в диаметре. Откровенно говоря, мне стало стыдно. К чему такой вандализм? Я спустился в каюту, забрав свои четыре автомата, чтобы привести их в порядок, но вдруг в каюту влетает радист.

— Скорее, посмотри, что делается вокруг...

Светила полная луна, видимость — на два десятка миль. По всему горизонту, насколько хватал глаз, разрезая водную гладь, к судну неслись дельфины. Я никогда их столько не видел. Вскоре малыши — едва с метр длиной —уже прыгали, плескались у самого борта...

Что это? Благодарность за защиту от косаток? Случайность?Можно было бы забыть про этот случай, никому не рассказывать о нем, но... Утром следующего дня я ощутил в ушах какой-то странный непрерывный шум. Попеременно он напоминал то писк комара, то трель, переходя от низких тонов к высоким, затухая и вновь появляясь. Как выяснилось, то же самое ощутили и все стрелки по косаткам, а их было человек десять. Опять случайность?Не похоже. Причем этот звук в ушах был абсолютно одинаков у всех. Допустим, моя психика как-то отреагировала на такое кровавое происшествие, однако почему тогда и добрая треть экипажа чувствовала то же самое?

А.КЛИМЕНКО, 2-й помощник капитана ЭМП

45