Юный Натуралист 1968-05, страница 9

7

щешь лучшего места для зимовки, так много под тонким слоем воды корма, сплошная птичья столовая вокруг тебя. Рустам ведет лодку по фарватеру, каким-то чудом угадывая направление в густых тростниковых зарослях. Фарватеры — прорытые каналы — единственные водные пути в заповеднике. Несколько сильных ударов весла, и лодка вылетает из зарослей на открытое место. Такого я еще не видел!

Представление о размерах меняется у человека с возрастом. В детстве мне казалась большой веселая стайка воробьев, каждое утро прилетавших к кормушке. Потом я видел перелеты гусей и уток на севере, когда глохнешь от свиста птичьих крыльев, и думал, что больше уж нигде не встретишь сразу так много птиц. Но столько! Трудно себе представить. Весь залив чернел от водоплавающих. По колено в воде расхаживали длинноносые кулики. С шумом поднимались в небо тысячные стаи уток, проносились над заливом и вновь опускались на воду: видимо, отыскав место получше. Вдали на песчаной косе белели отдыхающие пеликаны. Не было им никакого дела до всей этой неумолчной птичьей суетни.

— Розовые облака! — толкает меня в плечо Рустам. — Смотри! Вон они!

Я выхватываю у него бинокль и вглядываюсь в нежно-розовую груду песка на той стороне залива. Я видел ее раньше и хотел тогда же спросить у Рустама, откуда здесь такой необычный песок. Теперь же вопрос бесполезен. Фламинго. Сбившись в кучу, стоят они на мелководье, топчутся на одном месте. Голов не видно. Изогнутые шеи птиц обрезает вода. Неожиданно, как щелчок игрушечного пистолета, доносится выстрел. Стая фламинго поднялась в воздух, пестрой лентой заколыхалась над самой водой. И вот уже выше, выше. Розовое облако повисло вдали, затем превратилось в блестящий красный занавес, словно закатное солнце выкрасило серое небо. Вдруг занавес распался, и вдоль горизонта вытянулись яркие огненные линии.

— Вот какие они, розовые облака Кызыл-агача, — смеется Рустам.

И я понимаю его радость, потому что Рустам не скрывает гордости за свой край, краше которого для него нет и не будет.

В. Кулагин

КЛЮВ-ПАЛЕЦ

Выдринка •— речка лесная. Течет она, словно заблудившись в небольших пожнях, огибая густые купы ивняков. В жаркие летние дни скрывается она от зноя в непролазных зарослях трав, ольховников и смородинника. Сторожат Выдринку сырые ельники. Зайдешь в них — и нога, как в перину, уходит в мягкие мхи, расцвеченные перистыми коврами папоротников. Весной речка, набрав от вешних вод силу, выходит из берегов, затопляя прибрежные пожни и березняки. Когда же умрет снег, затоскует речка, уберется в свое русло, а на берегах оставит черные раз

водья ила. Идешь тогда берегом и на грязях видишь цепочки птичьих крестиков и дырочек, словно орнамент кто-то составлял. Это столовые вальдшнепа. Прилетит лесной кулик на такую грязь и ну вытанцовывать: туда-сюда бегает, землю клювом целует. А на нежном кончике клюва у него особые осязательные тельца есть. Запустит золотисто-ржавый клюв в илистую жижу, пошарит там и, смотришь, червячка тащит. Как пальцем нащупывает его в мягкой земле. А там, где ткнул вальдшнеп клювом, дырочка остается. Вы таких столовых не видали?

С. Топорков