Юный Натуралист 1969-06, страница 52

шт на змеиных

^^ тропах

Ранней весной наша бригада работала на южной границе. Мы ловили ядовитых змей — гюрз и кобр, чтобы отбирать у них яд, который используют для приготовления очень нужных лекарств. Хозяева тех мест, где нам приходилось работать,— пограничники. Они очень радушно встречали нас и охотно нам помогали.

Как-то подъехали мы к оврагу. Отвесные глинистые стенки оврага начинались почти от самой контрольно-следовой полосы. По дну густо росли камыш и колючие кусты. На высоких стенах десятки нор и норок. Там жили птицы. Над нами с писком кружилась разноцветная птичья стая. Мы слезли с коней и присели на краю обрыва. Птицы понемногу успокоились и разлетелись по своим делам. У них были свои заботы. Во всех норках пищали птенцы.

— Идите одни,— сказал нам сержант,— я не могу оставить коней без присмотра. Только, очень прошу вас, возвращайтесь до темноты.

Едва мы с Юрием спустились в овраг, как наше внимание привлек отчаянный крик птиц. Они роем вились у противоположной стены оврага. Друг за другом

птицы пикировали почти до земли, но не садились, а взмывали вверх, чтобы тут же спикировать на это же место. С каждой секундой птиц слеталось все больше и больше. Гвалт стоял оглушительный.

Мы переглянулись и ринулись через заросли к месту птичьего беспокойства.

Тревога птиц имела серьезное основание: к одной из норок подбиралась здоровенная гюрза. Хозяева норки — две пташки-невелички порхали возле самой головы змеи. Соседи вились чуть подальше и подбадривали их криками и писком.

Юрий рванулся. Я схватил его за руку.

— Стой! Взять гюрзу мы всегда успеем! Посмотрим, что будет дальше!

Гюрза продолжала тянуться к отверстию норы. Птицы бестолково орали и суетились вокруг, но не осмеливались напасть на страшного врага.

Змея подбиралась все ближе и ближе. Птичий гвалт, казалось, достиг своего апогея. До норы остался какой-нибудь десяток сантиметров, но для змеи это был самый трудный участок пути. Цепляясь брюшными щитками за малейшую неровность обрыва, словно приклеившись к отвесной стене, змея тянулась все выше и выше. Вот она коснулась головой отверстия норы. Еще секунда, она уцепится, подтянет тело и скользнет в глубину норки к птичьему гнезду, к беспомощным птенцам.

СОЗНАТЕЛЬНО ЛИ ДЕЛЬФИНЫ

СПАСАЮТ ЛЮДЕЙ?

(Окончание. Начало на стр. 33)

года. За это время кожная болезнь погубила несколько афалин, и потребовалось пополнение стада. Стали отлавливать дельфинов неподалеку от океанариума. Каково же было изумление сотрудников, когда среди пленников оказалась старая знакомая. Ее безошибочно узнали по привычке, выработанной ранее, — подолгу лежать на дне плавучего загона. Попав в бассейн, Присцилла почувствовала себя как дома.

Рефлексы, выработанные у дельфинов в неволе, сохраняются довольно стойко и легко восстанавливаются. В морской студии во Флориде два взрослых самца-афалины выросли вместе. Одного из них на время увезли в другой бассейн. Как только вернувшийся дельфин вновь оказался

в плавучем загоне, друг сразу же узнал его. Оба дельфина несколько часов плавали рядом, выпрыгивали вместе, резвились, не обращая никакого внимания на своих сородичей, плавающих неподалеку.

Все это позволяет верить, что афалину можно быстро превратить в совершенно ручное животное.

Дельфин Таффи за короткое время приобрел почти мировую известность. В начале своего обучения Таффи часто нападал на тренера, но потом стал покорно выполнять все его требования: носил упряжку с различными датчиками и инструментами, позволял надевать на себя наглазники и, ослепленный, проплывал через обруч. Наконец, его стали выпускать в море. В родной стихии Таффи стремительно плавал, нырял на глубину до 90 метров и послушно возвращался по сигналу человека.

В конце лета 1965 года у берегов Калифорнии начались полуторамесячные подводные испытания под девизом «человек в море». Дельфину Таффи в них отвели особое место. Девять акванавтов во главе со Скоттом Карпентером поселились в под-