Юный Натуралист 1972-01, страница 37

38

чевать пни перед посадкой молодых деревьев? Зачем нарушать почвенный слой? Уменьшатся расходы и на «рубки ухода»! Наконец, при посадке деревьев на пнях нет нужды вести борьбу и с зарослями.

Попытайтесь и вы, ребята, повторить этот опыт лесничего.

— Необыкновенно! Я видел огурцы на дереве, сам сажал вишню на голове оленя, но лес... на пнях! Необыкновенно! Однако не кажется ли вам, Василиса Премудрая, что задание ваше несколько не по сезону? Сейчас январь, а зимой, позвольте, кто же сажает деревья?

— Так-то оно так. Да только к делу доброму заранее готовиться надобно. Как в народе говорится: готовь сани летом, а телегу зимой.

— Друзья мои, попробуйте поймать обыкновенную домашнюю курицу — и тотчас убедитесь, что сделать это не так-то просто.

И тем не менее есть такой уголок земли, где вольную птицу можно запросто взять в руки и даже погладить. Далек этот край. Даже на современном корабле добираться до него больше месяца. Это не удивительно, потому что земля эта расположена на противоположной стороне нашей планеты. Край этот Антарктида.

Об этом крае вам расскажет Игорь Ильич Цигельницкнй.

Там, где птицы ручные

Я отправился на прогулку к острову Хасуэлл. В руках двухметровая палка с острым металлическим наконечником, чтобы прощупывать заметенные снегом трещины в морском льду.

Приближаясь к острову, я заметил несколько черных точек, плавно парящих над его вершиной. Карабкаться вверх по скалам с палкой в руках неудобно, поэтому пришлось оставить ее внизу. До вершины оставалось несколько метров, когда над моей головой, со свистом рассекая воздух, пронеслась огромная тень. Выбравшись на плоскую гранитную площадку, до блеска отшлифованную ветром, я перевел дыхание и огляделся. А в следующую минуту сорвал висевшую на ремешке кинокамеру и начал беспорядочно размахивать ею над головой, отбиваясь от двух поморников, набросившихся на меня. Две огромные птицы по всем

правилам воздушного боя приближались ко мне с разных сторон встречными курсами. Клюв угрожающе раскрыт, крылья почти касаются скалы. В метре от меня обе птицы взмывают над головой, сбивают шапку, и все начинается сначала. Честно говоря, стало жутковато. Вот когда пришлось пожалеть о палке, оставленной далеко внизу.

Но почему спокойно летавшие до этого поморники стали вдруг такими агрессивными? Уж не считают ли они себя единственными полноправными хозяевами острова? Я застыл на месте. И поморники уселись в нескольких метрах, уставившись на меня злющими глазами. Стоило сделать несколько шагов — и атака возобновлялась. Я уже начинал подумывать о почетном отступлении, когда услышал совсем рядом тонюсенький писк. Приглядевшись, обнаружил маленький серый комочек, забившийся в расщелину между скал и жалобно разевающий большой желтый клюв.

Все объяснилось просто. Благодаря чистой случайности я вышел прямо на гнездо поморника. А поскольку гнездо представляет собой просто небольшое углубление в скале, заметить его было трудно. Самоотверженные родители бросились на спасение птенца, и, нужно сказать, не без успеха.

На память об этом сражении у меня остались кадры с поморником, мчащимся на огромной скорости прямо на объектив.

Помимо рыбы — основной пищи антарктических птиц, — поморник не прочь .полакомиться пингвиньими яйцами или даже стащить зазевавшегося пингвиненка. Пингвины люто ненавидят поморника и при его появлении поднимают настоящую «воздушную тревогу».

Вместе с тем поморники необходимы в колонии пингвинов, поскольку они являются санитарами, уничтожающими погибших птиц.

Крылья у поморника темно-коричневые, с белыми маховыми перьями, а тело серо-стального цвета.

Гораздо привлекательнее и по внешнему виду, и по характеру другая, наиболее распространенная на побережье Антарктиды птица — серебристо-серый буревестник.

Нежно-розовые лапки, белоснежная грудь и серебристо-серые спинка и крылья. При такой расцветке заметить сидящего на снегу буревестника нелегко. Зато как красиво выделяется его стремительный силуэт на фоне темно-