Юный Натуралист 1978-07, страница 17

15

Тебердинского заповедника вели свои наблюдения. Мы ехали туда, где поверхность ледников бывает покрыта будто налетом кпасной пыли — микроскопическими организмами «арбузной» водоросли, названной так из-за запаха. Мы пробирались туда, где росли хрупкие, но мужественные цветы.

На перевале тропа раздваивается. Если пойти направо, то можно попасть к Софийскому леднику, который нависает отвесной стеной. Там самый большой Архыз-ский водопад. Он обрушивается в долину с высоты более ста метров. А если от этого водопада подняться по склону и добраться до невысокого хребта, в середине которого возвышаются два остроконечных скалистых шпиля, то можно увидеть удивительные цветные озера: зеленое, голубое и черное. В них с утра до вечера отражаются проплывающие в небе облака.

Но мы сворачиваем влево. Нас сейчас не интересует отвесный ледник и цветные озера. У нас другая цель.

На склоне лесистой горы появилась метеобудка. Там день и ночь приборы-самописцы регистрируют температуру и влажность воздуха. Рядом с нею под сомкнутыми кронами деревьев зеленеет кустарник. Его заросли расцвечиваются крупными, как букеты, нежно-сиреневыми соцветиями. Да это же рододендрон махровый!

Интересно, сколько километров мы уже отшагали? Точно не скажешь: в горах путь измеряется лишь временем. Сейчас десять утра. В четыре часа пополудни мы должны быть на самом гребне.

Начинаются тихие луга. Пестреют желтые и розовые примулы, голубые и красноватые незабудки, бархатные горечавки, крупные желтые васильки, темно-фиолетовые, почти черные тюльпаны.

— Привал, — говорю я Казиму. Он молча соглашается и, спрыгнув с лошади, достает капроновую флягу.

— Здесь недалеко источник, — рассуди-ельно, по-взрослому говорит он мне. —

тя°^{Жу Я}' ^3a4eP^nHV воды. А вы за лошадьми пока присмотрите. Я быстро.

^ ^{Н0Г лоша}Дей качаются густые травы, был * ^{33 ст}Р^емена- Покой. Тишь. Надо спин° ^{Да?Ь пе}Р^еД^ышку лошадям. Широкие и л?" ^{ИХ блестели}- Я стреножил лошадей б_Ыли^{г в т}еплую траву. Серые валуны тоже более ^Г0?^ячи' ^хотя ДО снега оставалось не

Ben ^{СТЭ мет}Р°^{в вв}ерх по склону, лую Казим и протянул мне тяже-

чтоб ^ОЛОДНУю флягу. Я взял ее, потряс, сделал ^Ься бархатным звоном, и

Казим^{Не0К0ЛЬК0 к}оро^тких глотков, и _слрр.. ^д°стал из бокового кармана курт

ки слегка : начал

1Я Л г» '—ivanrif oauncn.

°ловой у меня качались фиолето

вые головки дикого лука и настороженно смотрели в глаза гвоздики.

Они словно просились на мои гербар-ные листы. И я с упоением принялся за дело. А за работой время, как известно, летит незаметно. Увлеченный сбором гербария, я не заметил даже, как прямо к моим рукам неслышно подступила и замерла чья-то тень. Я поднял голову: надо мной улыбался Казим.

—, Пора! — И он показал рукой на высокое солнце.

Больше мы не разговаривали до самого восхождения на вершину.

А тропа становилась все круче и круче. Свежел воздух, яснело небо, ближе становились красноватые ледники. На них можно было рассмотреть каждый выступ, каждую трещину. А далеко внизу белела ниточка — это блестела Теберда.

Под ногами лежала волшебная зеленая страна, расчлененная тонкими серебряными разводами рек. А вокруг сиреневые и лиловые горы.

Продвигаясь по тропе, мы заметили впереди пепельно-серый камешек. Подошли ближе. Неожиданно камешек начал шевелиться. Еще несколько шагов — камешек, словно колобок, начинает катиться вниз по склону. А пока он катился, у него вы росли огненно-красный клюв и такие же красные бугорчатые ножки. Кеклик! Мы спугнули каменную куропатку!

Наконец мы у конечной точки путешествия. Оставив лошадей на лужайке, прыгая с валуна на валун, пошли вперед. Ледник рядом. Голубые расколы, темные трещины... От них веет холодом. Из-под морены ледника тонкими струйками течет вода. Струйки сливаются, густеют. И почти вплотную со льдом растут белые и синие цветы.

Мы совещаемся с Казимом. Конечно, лучше начать изучение и сбор цветов завтра. Мы так устали, что едва ворочаем языком. А о руках и ногах и говорить нечего.

Как это бывает только в горах, ночь пришла сразу. Мы начинаем подрагивать от холода. Казим бросился собирать хворост. Я занялся лошадьми. Они тоже устали и проголодались.

Вот в выемке скалы вспыхнул огонь. Он казался мне чудесным распустившимся цветком вершин. В загустевшей темноте весело шуршал Казим свертками.

И мне захотелось как можно быстрее глотнуть горячей дымной похлебки, сваренной на волшебном красном цветке.

Вик. Максимов

луг _нач " ^потРепанную книжку и, обходя На™ - ^Л Делать какие-то записи.