Юный Натуралист 1983-09, страница 28

26

Карагульской сопки. Первым бежал прыткий Оська, за ним — крепыш Витек Демушкин. Следом, пыхтя и отдуваясь, медвежонком топал добряк и силач Ванюха Парамонов. Замыкал цепочку Костя. Он держался последним, чтобы никого не выпускать из виду. Старшйй думал о предстоящей схватке с огнем: не оплошают ли ребята? Рассудительный и серьезный, к тому же самый взрослый среди друзей, Костя считал себя в ответе за каждого из них.

Больше всего он опасался за Оську: вдруг этот ухарь-баламут, и в шутку и всерьез мечтающий «прогреметь на весь мир», что-нибудь натворит?

За остальных мальчишек он особенно не беспокоился. Витек и Ванюха привыкли все делать без суеты, точно и наверняка. Уж они-то не оплошают — оглядистые.

Отряд вбежал в пихтовый лес. В нос ударило кисло-горьким запахом горелого мха, травы и хвои. Навстречу ребятам медленно полз негустой дым. Значит, пожар был где-то близко. Оська ускорил бег, остальные тоже.

Запах гари вызвал в памяти Кости другие пожары, которые ему приходилось тушить с дедом. Он запомнил хитрость и коварство огня, в схватках с ним немало пообвык и поднаторел. Словом, он знал, какого зверя предстояло укротить. Зато его товарищи еще не сталкивались с таежным пожаром. Издали-то они, конечно, видели, как полыхает тайга. Но видеть — это одно дело, а тушить пламя — совсем другое: тут нужны уменье, сила, смелость и... осторожность.

«И как это летнаб Сорокин рискнул обратиться к нам за помощью? Очаг неопасный, что ли? Или другого выхода не было?» — гадал Костя. Но в глубине души был очень рад, что именно его отряду доверили такое серьезное дело. Ведь лесными пожарами занимаются только взрослые.

Дым стал гуще, а лес реже. Отряд с бега перешел на скорый шаг. Перед близкой встречей с огнем все невольно посерьезнели. Даже Оська, всю дорогу изображавший из себя ча-паевца с шашкой, перестал размахивать палкой. Вдруг он остановился и закричал:

— Старшой! Огонь вижу!

— Где? — подскочил к нему Костя.

— Там мелькнуло,— указал вперед Оська.

Ребята сделали навстречу дыму шагов сто.

Пихтач расступился, и в сизом мареве они увидели густо покрытую мхом поляну, местами поросшую кедровым стлаником и карликовым березняком. В центре ее высился старый разлапистый кедр. За поляной курился ольховник. Земля под ним тлела, местами плясали языки огня. Пожирая мох, огонь широким фронтом медленно двигался от ольховника к кедру и пихтам, где стояли ребята.

Мальчишки пересекли поляну и подошли к огню вплотную.

— Если не задержим, то часа через два пожар доберется по мху до пихтача, и тогда все пропало,— сказал Костя.

— Почему? — не понял Витек.

— Смолистый пихтач вспыхнет, как бензин, и начнется верховой пожар. А он мчится быстрей урагана, и ничем его не остановишь.

Ребята, глядя на огненную полосу, надолго замолчали. Наконец Ванюха, озабоченно морща вспотевший лоб, растерянно произнес:

— Чем же мы его задержим? Воды бы, но рядом ни ручья, ни лужицы. Чем же, а?

— А вот чем! — воскликнул Оська и принялся топтать кромку тлеющего мха сапогами.— Вот! Вот! Топчите! Чего глазеете?

— Перестань! — одернул его Костя.— Герой... Не так это делается. Противопожарную борозду надо рыть. Перережем ею всю поляну перед полосой огня, тот и споткнется об нее.

— Легко сказать...— Ванюха измерил взглядом длину поляны перед огненным фронтом.— Тут, пожалуй, метров полета будет.

— Ну и что? — захорохорился Оська.— Вмиг одолеем! Я один половину пророю! Ради славы друзей Оська Гирин...

— Хватит болтать,— прервал его Костя.— За дело!

Отступив от огня шагов сорок, Костя наметил линию будущей борозды и приказал отряду сдирать с земли мох.

И работа началась. Витек и Ванюха драли мох мотыгами, смастерив их из крючковатых ольховых палок. Костя рассекал топором дерн (бродя по тайге, ребята всегда держали топор при себе), отделял его от почвы пластами и откидывал в сторону. Оська орудовал тяпкой, которой обычно выкапывал корни лекарственных трав. Он пыхтел, сопел, но работал споро, дерзко, на износ, явно стараясь обогнать друзей в усердии. Своей тяпкой он то и дело помогал Витьку и Ванюхе перерубать крепкие корни стланика, не поддающиеся деревянным мотыгам. Пот серыми струйками катился по его лицу. Так длилось минут двадцать. Вдруг Оська начал сдавать, и Костя ему посоветовал:

— Ты не спеши так. Не то скоро совсем выдохнешься.

— Я выдохнусь? Тоже мне сказал... Не знаешь ты еще Оську Гирина! Да я же двужильный! — оскорбился Оська и так принялся долбить тяпкой, что сломал ее черенок.

— Ну вот, доигрался,— с досадой произнес Костя.— Сбегай-ка лучше за водой, пить хочется. Ручей должен быть где-то ниже пожарища. Поищи. Заодно и остынешь чуток. Только живо! Понял, баламут ты двужильный?

Оська вынул пластмассовый бидон из рюкзака и побежал. А Костя проворно вырубил из сухого деревца новый черенок, насадил на него тяпку и вручил Ванюхе. Тот обрадовался, откинул свою ольховую мотыгу в сторону и пошел долбить землю, с каждой минутой удлиняя борозду.

— Идет дело! — радовался Костя.— Ай да мы! Еще полчасика — и преграда огню будет готова!

Друзья перерезали бороздой уже добрую половину поляны, когда неожиданно налетел