Юный Натуралист 1985-06, страница 47

46

реб-тетеревятник. Пролетел над поляной и сел неподалеку на сосну.

«Ты чего там орал?» — подумал Сашка и полез посмотреть, что тот делал в зарослях.

Под ногами снова раздалось верещание. Оказалось, кричал не ястреб, а крупный, уже летающий птенец канюка. Он лежал на земле, крылья и лапы распластал между ольховой порослью. В такой чащобе ястреб не мог ни взлететь с ним, ни вытащить его на чистое место. Перья на спине канюка были помяты.

Сашка взял его за концы крыльев и поднял вверх. Канюк цеплялся за сучья и собирал в когтях розетки листьев.

На поляне Сашка рассмотрел птицу. На груди краснели царапины. Он хотел разглядеть их получше, приблизил канюка, а тот цапнул его лапой за губы и когтями «зашил» рот!

Мыча от боли, Сашка вытянул руки, отстранил канюка, чтобы не схватил второй лапой. Канюк не отпускал губы.

С диким мычанием Сашка побежал к отцу. Тот увидел его с поднятой в руках птицей, радостно и удивленно закричал:

— Смотри-ка, поймал! Как же ты его?

«М-м-м-м!» — громко замычал Сашка.

Тут отец понял, кто кого поймал. Махнул

через изгородь, которой был обнесен навес, зацепился ногой за верхнюю жердину и рухнул на землю. От грохота перепуганный канюк разжал лапу. Сашка бросил его. Канюк замахал крыльями, вися в воздухе на одном месте, потом, припадая на крыло, полетел.

Отец стряхнул с себя мусор, землю с коленок и сказал:

— Ты все приключений хотел. Вот тебе и приключение. Теперь пойдем домой, дырки йодом заливать.

КТО кого

НАКАЗАЛ?

На палке через плечо Сашка нес гирлянды рыжих консервных банок. Он набрал их у реки, где летом стояли туристы.

На лесной поляне отец уже натянул проволоку вокруг распаханной земли. Только вчера тут посадили картошку, чтобы выкопать осенью, убрать в лесной погреб, а зимой подкармливать кабанов.

Но кабаны не хотели ждать так долго — ночью прошлись по бороздам, вырыли и поели во многих местах семенную картошку.

Пришлось Сашке с отцом уже не на лошади, а вручную подсаживать ее. А чтобы кабаны опять не напахали тут своими рылами, обтянули лесной огород проволокой и вдвоем стали подвешивать к ней банки. В каждую клали по камешку. Стоило тронуть проволоку — ближние банки начинали греметь. Это должно отпугнуть кабанов. Но для верности отец хотел

напугать их еще и выстрелами из ружья, наказать за ночную проделку.

Под вечер спрятались в островке небольших елок. Там сломанная вершина, как на ножки, опиралась на свои сучья. Сидеть на ней было так же неудобно, как на скамейке.

Земля, деревья давно были в зелени, а над лесом, как ранней весной, протянул вальдшнеп. Похрюкивая, будто маленький кабаненок, он пролетел над вершинами и пропал из виду, потому что всюду уже густела листва.

Заяц неторопливо прыгал по краю поляны, не подозревая, что на него смотрят люди.

На вершине дерева мелодично посвистывала незнакомая Сашке крохотная птичка. Где-то далеко за лесом чуть слышно тарахтел трактор.

Вокруг становилось все темнее и тише. Сашка, вытянув шею, всматривался в темноту: хотелось первому увидеть кабанов.

— Уж если попробовали картошку,— уверял отец,— обязательно придут опять.

Ночной сумрак сделал из леса вокруг поляны черную зубчатую стену.

Появились два темных пятна, заметных только потому, что они двигались. За ними еще пятна, поменьше. Сашка тронул отца рукой. Но он уже видел кабанов.

Не доходя пашни, звери остановились, засопели, зафукали носами. Вперед двинулось пятно поменьше — молодой кабан побежал к картошке. Задел проволоку — загремели банки. Отец тут же поднял ружье, и в лесной тишине грянули два оглушительных выстрела. Треск пронесся по зарослям.

— Хорошо наказали,— сказал отец.— Все как надо: загремели банки — и тут же выстрелы. Теперь, если надумают подойти, банки громыхнут — вихрем умчатся.

— Хорошо наказали,— согласился Сашка.— А то сажай два раза картошку. Для них же делают, бестолковые. Сейчас вон сколько еды, на одной траве прожить можно. А зимой есть нечего будет,— рассуждал он, когда шли к мотоциклу.

Фара освещала коридор лесной дороги. Сашка смотрел из-за спины отца, не попадет ли в этот свет заяц или какой-нибудь другой зверь.

Впереди была широкая, но мелкая лужа. Ее всегда проезжали без задержки — только вода шипела под колесами. А тут вдруг мотоцикл подпрыгнул и ткнулся в какую-то яму. Отец хотел удержать его, но нога тоже попала в яму. Все они — мотоцикл, Сашка, отец — рухнули в лужу, да так, что даже на вкус попробовали воды.

— Где же это вас угораздило? — всплеснула руками мать, когда приехали домой.— Даже шапки в грязи.

— Кабанов наказывали,— засмеялся отец.— Правда, еще вопрос: кто кого лучше наказал? Какой-то кабан ванну себе вырыл в луже посреди дороги. Мы тоже в ней покупались.