Костёр 1960-06, страница 15

глотил комок и заговорил громче. — Я хотел вам... Я не ел ваш хлеб! Выбросил в море... Вот!

Выбросил? Ты? Я не браконьер! Понятно вам!?

крик-

кул Виктор. — Можете подавиться своим хлебом!

Орнитолог повернулся, медленно подошел к лодке, расстелил на дне штурмовку и завернул в нее яйца. Затем натянул брюки, сапоги, столкнул лодку и прыгнул в нее. У Виктора мелькнула сумасшедшая мысль, что орнитолог собирается утопиться.

— Вы что?.. — спросил он испуганно.

— Отвезу яйца, — сказал орнитолог спокойно, как прежде. — Иди в дом: И без фокусов, ясно?

— Нет, не ясно, — сказал Виктор и остался на берегу.

Лодка скрылась за мысом. Виктор лесом прошел вдоль берега и, прячась за деревом, стал наблюдать за ней. Волны швыряли лодку, высоко подбрасывая то нос, то корму. Казалось, она должна была перевернуться каждую секунду. Отсюда, с твердой земли,

смотрел в

все выглядело гораздо страшнее. Виктор стоял, прислонясь к дереву, и каждый раз, когда лодка, накренясь, катилась в провар с гребня волны, у него замирало сердце. Он со страхом думал, что орнитолог может не вернуться.

Но орнитолог вернулся. Он вылез на берег мокрый, держа в руках свернутую штурмовку.

Он вошел в дом с пучком сухих водорослей и банкой в руках. Поливая водой из банки, тщательно вымыл плиту. Потом принес сухих веток и, наломав их об колено, разжег огонь. Виктор, лежа на кровати, с удивлением наблюдал за этими действиями, закрывая глаза, когда орнитолог поворачивался к нему.

Плита нагрелась. Орнитолог развернул штурмовку и достал два крупных гагачьих яйца. Он вылил яйца на плиту. Запах еды, смешавшись с запахом дыма, заполнил комнату. Виктор до боли прикусил губу.

— Иди ешь, — позвал орнитолог.

Виктор не пошевелился.

— Я ведь вижу, что ты не спишь. Не буду, — сказал Виктор, не открывая

глаз.

Орнитолог снял с плиты запекшийся неровный блин с двумя желтыми кружками и положил его на стол.

— Ешь, — сказал он устало и, тяжело ступая, вышел из комнаты.

Виктор поднялся с кровати, заглянул в окно. Орнитолог, прямой и тощий, стоял

на берегу и море.

Рука Виктора протянулась к яичнице. Он отломил сбоку кусочек хрустящей прозрачной пленки, положил его в рот и ощутил невыносимо сладкий привкус горелого. Презирая самого себя, но не в силах сдержаться, он разрезал подгоревший блин на две части и съел большую, посыпав крупной солью,

Затем он лег на кровать и уснул.

Ему снилась волна, которая вышла из моря и гналась за ним по земле, вырастая все выше. Виктор бежал вдоль какой-то улицы, где стояли дома с заколоченными дверями и окнами. Он стучал в двери, но никто не отзывался. Волна настигала его, и Виктор плакал во сне...

Ночью его разбудил орнитолог.

Море было спокойно, и через полчаса они подошли к базе.

Навстречу им вышел заспанный наблюдатель.

— На кордоне отсиживались? — спросил он, позевывая.

— На кордоне, —

— ответил орнитолог. Я так и думал. Есть хотите? Накорми мальчика. Только много не да

вай

- он не ел двое суток.

Ну? — удивился наблюдатель.

И как?

Ничего?

13