Костёр 1960-08, страница 59

Вот это новость! Раньше Валенку обедать и дозваться было невозможно.

— Иди-ка мойся, — строго сказал папа. — Ты с утра сбежал, а мы с Шуриком целый день на тебя работаем. Приведи себя в порядок. Сейчас все будет готово.

Но папа опять ошибся. Валенка вымылся, как не мылся никогда в жизни. Лаже уши и шею вымыл. Вытащил из чемодана и надел чистую рубашку. Уселся на веранде с книгой и стал ждать обеда. Но время шло, а наш упрямый гусь, сколько мы его ни кололи вилкой, ни за что не хотел становиться мягким.

— Вероятно, это был гусь с большим жизненным опытом, — пошутил папа и опять подлил в кастрюлю воды.

Но как ни шутил папа, а от шуток сытым не станешь.

текли слюни от запаха, который шел из а живот начинало подтягивать. Папа, конечно, держался, но я видела, что ему тоже очень хочется есть. От нетерпения Валенка сам вызвался сходить за хлебом и по пути съел половину батона.

На соседней даче уже начали зазывать ужинать Люсика, а гусь все не сдавался. И тут на нашей половине появилась баба Ника.

— Что ж это, или еще не обедали? — удивилась она.

— Гусь, понимаете, попался упрямый, — будто стесняясь, стал объяснять папа.

Баба Ника молча подошла к керогазу, подняла крышку кастрюли и посмотрела на торчащего вверх ножками гуся в густом жирном супе.

— Разделать его надо, — сказала она. — Так и до утра не упреет.

У меня кастрюли

Папа молчал. Ему больше ничего не оставалось, как слушаться бабу Нику. Тогда она сходила к себе и вернулась с какими-то огромными не то ножницами, не то щипцами.

— Положи, Шурочка, доску! — скомандовала баба Ника.

Ловко воткнув вилку в бок гусиной туши, баба Ника вытащила её из супа и подержала над кастрюлей, пока из гуся не вытекли остатки супа. Потом уложила тушу на доску и езяла свои щипцы. Раздался хруст, и гусь, будто арбуз, развалился на две половинки. Мы все трое, ни слова не говоря, с восхищением наблюдали за бабой Никой. Прежде, когда то же делала мама, никто не задумывался, как это у нее все выходит, а теперь действиям бабы Ники мы удивлялись не меньше, чем чудесам фокусника Кио, которого зимой видели в цирке на утреннике. Не прошло, наверное, и десяти минут, — наш гусь, разрезанный на аккуратные куски, частью был опять сложен в суп, а частью, пуская к потолку пар, горкой лежал на сковородке.

— На завтра, — пояснила баба Ника. — Разогреете, он и дойдет. — Она вытерла свои великанские ножницы и молча удалилась.

Кончили мы обедать, когда уже стало темнеть.

Вечером девочки звали играть, но я никуда не пошла. У меня так болели ноги, будто я ходила пешком в Ленинград, а рот до того сипьно зевал, что звенело и болело в ушах. Папа, наверно, тоже очень устал. Он отыскал какую-то газету и хотел почитать, но, усевшись в шезлонг, сразу же ее выронил и задремал.

Вскоре все улеглись спать. Валенка почему-то тоже имел очень усталый вид и вечером еле волочил ноги. Он даже не стал читать новую книгу «Операция «Скорпион», которую успел где-то раздобыть.

Папа уже спал, Валенка свистел носом, а я думала о том, почему папу не удивило, что весь день у нас с ним ушел на варку рассольника с гусем. Как же успевают мамы, которые работают, накормить всю семью? Да еще прибрать в доме, да еще... Но и я тоже уснула.

Заленнины печали

Валенка у нас изобретатель и техник. Ничего на свете он так не любит, как смотреть на всякие машины. Стоит на улице какой-нибудь мотороллер или мотоциклет, — Валенку никакими силами от него не оторвешь, так прямо и норовит в мотор с головой залезть.

Дома Валенка все время что-нибудь изобретает.

У Валенки было много всяких выдумок, но одна из них была самая главная: Валенка придумывал конструкцию, которая называлась «Конвейер-агрегат для вставания, одевания и отправления в школу». Весь этот конвейер был у Валенки нарисован на двух страницах прошлогодней тетради по рисованию и загибался на третью. Валенка долго держал свое изобретение в тайне, но потом не выдержал и показал мне, что это за конвейер. А было нарисовано там вот что: сперва—школьник спит. Потом, в половине восьмого, звонит будильник. К нему присоединена какая-то машина, которая поднимает вверх одеяло и простыню. В это время кровать на колесах подъезжает к ванне и встает на дыбы. Школьник съезжает в воду, а механические губки и мочалки начинают его мыть. Потом вода из ванной вытекает, мыло смывает механический душ, и на чистого мальчишку падает полотенце. Валенка мне все это объяснил и спросил, нравится ли мне его выдумка. Я сказала, что конструкция очень хорошая, только не знаю, какое приспособление станет за него делать уроки. Валенка отобрал у меня

56