Костёр 1976-03, страница 34

Костёр 1976-03, страница 34

АРКОЛОЛА 1=

П О В Е С ТЬ

Вокруг было тихо. Дети испуганно всматривались в темноту. Они сидели спиной к скале, тесно прижавшись друг к другу. Внизу под ними, на дне глубокого ущелья, журчал маленький ручеек, исчезавший в необъятных просторах австралийской пустыни.

Мальчик еще плотнее прижался к сестре. Он дрожал. Девочка нащупала его руку и крепко сжала ее.

— Не бойся, Питер, — прошептала она. — Я тут.

Она почувствовала, что его дрожь стала стихать, он постепенно успокаивался. Когда мальчику только восемь лет, двенадцатилетняя сестра так хорошо утешает.

— Мэйми, — прошептал он, — я голодный. Давай поедим чего-нибудь.

Девочка тяжело вздохнула, потом пошарила в карманах платья и вынула плитку ячменного сахара в красивой обертке. Плитка была последней. Проглотив набежавшую слюну, она разломила сахар, дала половину мальчику, а другую бережно спрятала в карман.

— Соси сахар, — прошептала она. — Так дольше хватит.

Они и сами не знали, почему им понадобилось шептаться. Может быть, потому, что кругом стояла тишина, как в церкви, а может быть, они просто боялись, что их кто-то услышит. Тишину нарушало только журчание воды да негромкое чмоканье мальчугана. Вдруг Питер беспокойно заерзал и вскрикнул. Сестра снова схватила его за руку.

— Что с тобой, Пит?

— Мне больно ногу, и там мокро.

Мэри нагнулась и ощупала его ноги. Платок с правого бедра сполз, и порез кровоточил. Девочка ловко перевязала платок, и они снова прижались друг к другу, взявшись за руки.

Ночь тянулась медленно и неторопливо. Наконец, усталость сделала свое дело. Голова мальчика постепенно опустилась на колени сестры, он судорожно вздохнул несколько раз и заснул.

Девочка не спала. Ведь она старше и обязана охранять брата. Так было всегда. Она всегда была заботливой старшей сестрой, которая накладывала пластыри на разбитые коленки Питера, учила его завязывать шнурки на ботинках и руководила играми в индейцев и ковбоев. Сейчас дети затерялись где-то в глубине неизвестного континента, и ответственность, которая лежала на ней, была более серьезна, чем когда-либо. Теперь она должна заменить ему мать. Мамочка, мамочка, ты плачешь, наверное, сейчас. Найди нас поскорее, а? Господи, как здесь страшно!

Мэри неподвижно сидела, окруженная теплой, плотной, осязаемой темнотой. Потом она

погрузилась в забытье. События дня были неожиданными и ошеломляющими. Люди, предметы, звуки — все перемешалось и уплыло за грань сознания, подернутое туманом усталости. Ровное дыхание спящего брата действовало успокаивающе. Она тоже заснула...

Ночь была уже на исходе и таяла в предутреннем тумане. На песок легла легкая роса. Дети крепко спали, погруженные в свои ребячьи сны. Девочка беспокойно шевелилась, иногда что-то бормотала.

...Они летят в маленьком самолете на юг Австралии, в Аделаиду, к бабушке Глэдис. Там они проведут свои летние каникулы. Они сидят, зажатые со всех сторон корзинами с овощами и морожеными мясными тушами. Вдруг Мэри с ужасом замечает, что из левого мотора тянется шлейф черного дыма... Вот голубым пламенем охвачен уже весь самолет.

Мэри стонет и мечется. Видения сменяют друг друга.

...Вот девочка возле самолета, который пылает, как гигантский факел...

— Дядя Роджер! Дядя Ро-о-оджер! Пит! Да где же вы, — рыдая, кричит она. И вдруг чувствует, как кто-то толкает ее сзади и обнимает за ноги. — Пит! Пит! Милый! Быстрее, Пит! Сейчас может взорваться бензин!

Проваливаясь в сыпучий песок, совсем обезумевшая, девочка тащит брата прочь. Их настигает ослепительная вспышка и обжигающее дыхание огня. Мэри оборачивается и видит, как в пламени взрыва самолет разваливается на куски...

Видение-сон затуманилось и исчезло. Мэри так крепко сжала руку брата, что он, заворочавшись во сне, захныкал.

Восток светлел. В пустыне занимался новый день.

Первый луч солнца робко пробрался в долину, и темнота съежилась, превратилась в легкую дымку, которая постепенно исчезла, лениво плавая в утреннем воздухе. Пустыня приобретала новые краски: поднимающееся солнце накладывало на ее желтую палитру зеленые, белые, малиновые и золотистые мазки света. Первыми осветились макушки самых высоких деревьев — пустынных эвкалиптов, потом хинных деревьев и казуаринов и, наконец, заросли колючего кустарника, тянувшегося вдоль ручья. Вскоре солнце осветило спящих детей.

На верхушку каучукового дерева, которое нависало над скалой, села небольшая птица с коричневатым оперением, хохолком на голове и широким массивным клювом. Знаменитая австралийская кукабурра широко открыла

31