Костёр 1982-06, страница 7

ждевого. Этих почему-то нисколько не жалко. А живца маленького, когда он плавает, немножко его жалко. Он, как в аквариуме, плавает, в кошеле.

Но вот перетяги поставили.

Волька, поскольку он нырял с головой, плывет на берег сушиться, я к нему. Так же нырнуть, чтобы потом сушиться.

А на берегу, глянешь, уже весь состав налицо — все ребята большеульские около костра сидят. И пламя видно уже издалека. Так что, когда пойдешь в кусты за дровами, не заплутаешься. Но нередко бежишь на месяц долго, потому что он, когда всходит, в кустах кажется человеку костром. И как тепло в это время все еще бежать по песку! Ведь он прогрет до утра самого... У костра бросаешь хворост на землю и садишься. Сура. Как тихо на ней! Когда же мальчишки загалдят, вдруг плескнет крупная рыба! А если это возвращается с Прорвы Мишуня, Колька Капитан спросит у него закурить. Это ведь Мишуня его произвел в капитаны. Мы спали однажды, он причалил бесшумно, сошел к нам на берег и Кольке нарисовал усы, как у капитанов... Но вот уже картошка поспевает. А я, поскольку я люблю ее с сырцой, тереблю свой край в костре. И, конечно, думаю: «Эх, ну зачем

я обещал нынче маме прийти ночевать домой?» И, мне кажется, так же думает Волька. Иначе

бы он не стал закапывать картошки под костер в песок. Она, картошка в песке, будет готова только в полночь. А в полночь, он думает, что я уж буду спать. А я не буду. Специально вот не лягу, потому что я хочу дождаться света и, когда все будут дрыхнуть без задних ног, пойду проверять перетягу. Но, однако, сон морит меня скоро, может, даже скорее, чем в полночь, потому что, когда Волька толкает меня в бок, чтобы есть картошку, я ему отвечаю: «Она еще сырая, я такую не люблю мотыжить». И я уже чую, как в бок через дыру фуфайки припекает холодом. Я просыпаюсь и вижу. Такую вижу картину: костер 'потух уже давно, по Суре ходит туман клубами, в кустах чирикают птички, песок холодный и убран росой, на небе пусто и мутно, у костра храп. Самое время идти бы проверять перетягу, но не хочется. Просто сил никаких нет, как спать, спать как хочется.

А просыпаюсь я, уже когда ребята проверят свои перетяги и Волька, держа кошель мой на плече, толкнет меня: «Пошли домой, соня». Но, войдя в село, он отдаст мне оба кошеля, с тем чтобы я, а не он передал маме рыбу варить и жарить — так на перетягу нам хорошо попалось! — и сам пойдет опять жуков искать, копать майских. А я, забежав домой и передав матери рыбу, выйду скорее посидеть на крыльцо, потому что мать, хоть и рада она, довольна уловом нашим, но

5