Костёр 1986-04, страница 37

I

L

I

I

I ( I

ГЛАВА.

I

¥

I \ I I

<

Л

I

/

Последний урок — математика, подходил к концу. Когда до конца урока оставалось каких-то 10 минут, Саша вырвал из блокнота листок и торопливо написал: «Нет, Колян, все-таки надо идти к Сэру Дюку вместе. Мало ли что. Вдвоем надежнее». Но едва он успел передать записку другу, который сидел позади него, как над его головой прогремел голос Валентины Тимофеевны:

— Оляпкин, встань и повтори, что я сказала!

Саша неохотно поднялся.

— Вы сказали... э-э-э... Ах! Да! Вы сказали:

откроите дневники и запишите домашнее задание.

— Боюсь, что открыть дневник придется пока только тебе, Оляпкин. В чем дело?! Я уже третий раз тебя поднимаю. Вот что, друг сердечный. Останешься после уроков. Я буду тетради проверять, а ты учить сегодняшний материал. Иначе тебе контрольную не написать.

Саша понуро сел. Подумаешь, квадратные уравнения... Только что он решал гораздо более важную и трудную задачу. «Что если, — думал он, — просверлить в земном шаре дыру насквозь, а потом в нее прыгнуть? Вылетишь с другой стороны или нет? А если вылетишь, то что получится? Прыгать будешь внйз, а когда с другой стороны выскочишь, то полетишь уже наверх? Чепуха какая-то».

Прозвенел звонок. Коля подошел к загрустившему другу и положил ему на плечо руку:

— Ничего, Ляпа, я один схожу. А ты уж позубри тут. Это даже хорошо. Контрольная-то годовая, не шутка.

Славку Сердюка Коля увидел в сквере перед домом и сразу узнал. Да, прав был Кирилл Зюзин, говоря о том, что Сэр Дюк «упакован будь здоров». Его бело-голубые кроссовки были великолепны. Легкие, небесного цвета штаны, узкие внизу и роскошно пузырящиеся в бедрах, напоминали шальвары древневосточных принцесс. Комплект дополняли сиреневая курточка и синяя строченая панамка с куцыми, опущенными вниз полями. Уши плотно закрывали изящные стереонаушники. От наушников к карману тянулся тонкий провод. В самом же кармане находился портативный кассетный магнитофон «ДЖИ-ВИ-СИ», в просторечии именуемый «плэйером». Магнитофон посылал в наушники звуки «тяжелого» рока. Песня строго и просто называлась «Укуси меня».

Из шести с половиной тысяч профессий, указанных в справочнике и включавших такие экзо

тические, как змеелов и забойщик крупного рогатого скота, Славке Сердюку не нравилась ни одна. Он страстно мечтал стать диск-жокеем. Каждую ночь грезился ему полумрак дискотеки, где в оглушающем грохоте стереосистем и в сумасшедшем мелькании разноцветных лазеров жарко колышется призрачная масса танцующих. Но вот вспыхивает самая мощная лазерная пушка, и на сцену с микрофоном в руках выскакивает он, Славик Сердюк — злой и красивый. «А сейчас, — хрипло кричит он в микрофон, — для вас будет петь и играть нестареющая группа «Катафалк» во главе с их бессменным лидером, бас-гитаристом Иннокентием Пузыревым! Для вас, специально для

вас они исполняют свои самый популярный шлягер под названием «Улыбка динозавра»!» Толпа восторженно ревет, а Славику кажется, что он сам и есть тот непревзойденный бас-гитарист, которого рвут на клочки у выхода из концертного зала восторженные поклонницы.

Впрочем, мама Сердюк придерживалась иного мнения о будущем сына. Ни о каких диск-жокеях она и слушать не хотела, твердо решив, что Славик поступит в торговый'институт. Помня о том, что конкурс в этот институт выше, чем даже в Университет, она уже сейчас в восьмом классе наняла ему репетиторов по всем предметам.

Когда Коля подошел к неподвижно стоящему Славке, соображая, с чего бы начать, Сердюк сам снял наушники и, презрительно оглядев Колю, сказал:

— Ну, чего ты тут, клоп, пылишь? Поглощаешь

кислород, а?

— Я так, ничего, — растерялся Коля, сить хотел: у тебя попугай есть?

Спро-

— Допустим. А ты откуда знаешь?

— Мне Кирилл Зюзин сказал. Он в вашем доме живет.

— А, есть такой шнурок. И что дальше?

— Кирилл говорит, что у тебя попугай немой, —

начал фантазировать Коля. — То есть, не то, чтобы немой, а говорить не умеет. Только крякает.

— Дурак твой Кирилл. Вместе с тобой. У меня

Борька трещит, как радио, — не остановишь. Валютная птица.

— Докажи.

— Была нужда каждому сморчку доказывать.

— Значит врешь.

Славка сдвинул панамку на глаза и посмотрел на Колю сверху вниз:

— Я бы мог, конечно, дать тебе по шее, но с малолетками не связываюсь. Пошли, зайдем ко мне. Но учти: сопрешь что-нибудь — в глаз дам.

Славке очень не нравилось, когда кто-то сомневался в высоком качестве его вещей. А в том, что попугай — это такая же вещь, как, скажем, блок жевательной резинки или кассетный магнитофон, — он был уверен...

Продолжение следует