Пионер 1956-03, страница 46

Первого мая попробовали сеять. II сразу увязли п грязи. Сверху вспаханная целина будто подсохла, но когда на неё вышли тяжёлые тракторы с длинными сцепами сеялок, грязь остановила движение...

Тракторист Василии Кузинский, бывший донбасский шахтёр, всё-таки настойчиво тащил свои пять сеялок вперёд п вперёд. Пусть два гектара, пять гектаров, всё равно надо сеять. Если солнце пойдёт так дальше палить, через две недели здесь будет пыль. А зерно надо класть во влажную землю, чтобы оно сразу набухло и пустило крепкие, здоровые ростки.

Ссялыцнки соскакивали на ходу с подножек, всматривались, как идут машины, разгребали руками землю, чтобы посмотреть, как ложится зерно... Лица у всех были встревоженные. Плохо дело! Вот колесо одной сеялки нагребло перед собой гряду грязи, забуксовало и завихляло.

— Стой! — закричал сеяльщик в тюбетейке и в красной полосатой рубахе.— Васька, стой!

Василий Кузинский, долговязый, в замасленных военных брюках, соскочил с высокой гусеницы.

— Это не Семён, а сто рублей убытку! — ругался он.— Что тут у тебя?

Сеялку очистили. Снова зашевелилась под дисками земля, но ненадолго... На этот раз застрял трактор. Цепкие гусеницы взрывали пахоту, Василий крутил машину то вправо, то влево, трактор вырыл под собой яму, но двинуться вперёд не мог.

— Семён, беги к Володьке! — крикнул Василий, высунув в окошечко разгорячённое лицо.

Сеяльщики разгребали руками землю, чтобы посмотреть, как ложится зерно.

42

Семён бросил в ящик тюбетейку и, спотыкаясь на рыхлой земле, побежал к посевному агрегату, который виднелся вдали. Оттуда он вернулся на тракторе. Володька, тракторист, комсорг бригады, вытащил трактор Василия из ямы на буксире.

— Может, бросить сегодня? — сказал комсорг.— У меня тоже ничего не получается!

Василий махнул рукой ребятам, чтобы они собрались.

— Давай так: один пойдёт впереди; где опасно, даст мне сигнал. И объеду.

Первым пошёл Семён. Он притопывал, бежал в сторону, чтобы проверить, пройдёт ли весь широкий сцеп. На чёрной пахоте то здесь, то там мелькала его красная рубаха.

Перед соседним агрегатом, который вёл комсорг, тоже появилась фигурка: Володька понял, как решил выйти из положения Василий..

...А на радиостанции совхоза, в небольшом домике, над крышей которого гудели антенны, слышались в ато время десятки далёких голосов. Шло радиосовещание директоров совхозов с областными работниками. Сердитый голос издалека кричал:

— Товарищи директора, не земля сырая, а настроения у вас сырые! Немедленно приступайте к севу!

Другой голос отвечал:

— Да что вы там, за мальчиков нас принимаете?! Мы все агрономы! Я бы вас пригласил приехать, да увязнете по дороге!

— Сей овёс в грязь — будешь князь! — горячо протестовал голос из города.— Посоветуйтесь с рабочими, сами ночей не спите, а придумайте, что можно сделать! Время идёт!

— Разберёмся! — крикнул в трубку директор Северного.

После совещания Иван Николаевич вытер вспотевший лоб и пошёл к машине, чтобы снова ехать на ноля. Стояла жара, а он всё ходил в ватнике и в меховой шапке: .выйдет чуть свет по морозцу тепло одетый и ходит так весь день.

По дороге ему встретился на велосипеде секретарь комсомольской организации совхоза.

— Еду писать «молнию»! Василии Кузинский весь день сегодня сеет!

Он рассказал, что видел в комсомольской бригаде.

— Да ведь они же много незасеянной земли оставят! — усомнился директор.

— Сегодня много, завтра меньше, послезавтра всё высохнет,— сказал комсорг.— Эти «блюдечки» засеем потом вручную!

— Что ж, молодцы! Поворачивай, Жора, в другие бригады.

II директорская машина помчалась на другие поля, за тридцать, сорок, пятьдесят километров, где тосковали возле своих застрявших агрегатов другие трактористы и сеяльщики. Надо им рассказать, что придумал Кузинский.