Пионер 1956-04, страница 24

Возле одного строящегося дома работали люди.

один дождик прошёл, а пшеница удалась. Завтра начнём убирать.

Потянулись поля второй бригады...

— «Черноуска», по-научному «Мелинолуе»,— необыкновенный сорт! — сказал директор, остановив машину.

Действительно, необыкновенный: на небе ни облачка, а на пшеницу будто легла чёрная тень от тучи. Я сорвала колосок. Он был толстый, золотой, а длинные колючие усы у него были совершенно чёрные. И до самого горизонта колышется это море пшеницы, подёрнутое чёрной тенью.

А вот на двенадцать километров вдоль дороги пошла пшеница комсомольской бригады— «Искра», тяжёлая, рослая, с соломой цвета бронзы и с колосом розоватым, как поджаристая корочка на свежем хлебе. Ни одного огреха, ни одного незасеянного «блюдечка».

— Совсем дождей не было, а какова пшеница! — сказал директор.— Землю ребята обработали по всем правилам и снегозадержание во-время провели... Поехали теперь кукурузу смотреть.

Жарко, сухо... Впереди перед машиной то и дело возникают миражи. То кажется, будто видишь на дороге озерко с извилистыми ^берегами. Подъедешь ближе — озерко становится всё меньше, потом остаются одни заливчики, и наконец перед нами просто сухая дорога... То вдруг показывался человек, высокий, как столб, то трактор, нелепо громадный. Чем ближе мы подъезжали к предмету, тем меньше он становился, пока наконец не являлся перед нами в своём настоящем виде. Накалённый степной воздух, как оптическое стекло: предметы в нём увеличиваются.

24

Вот и кукуруза. Да это же прямо лес! Мы пошли между рядами. Кусты были такие высокие и раскидистые, что закрыли от нас небо. Из стволов торчали набухающие початки в толстой оболочке.

Девяносто гектаров этого кукурузного леса и сто гектаров цветущих подсолнухов рядом — всё это будет корм для скота, силос. А может быть, кукуруза даст и зерно, если её раньше времени не прихватит морозом. Заморозки здесь ранние, и никому ещё не известно* будет вызревать кукуруза или нет.

И никому пока не известно, какие сорта пшеницы из тех, которые мы сейчас видели, здесь выгоднее всего сеять. Поэтому в совхозе работают учёные. Они посеяли на опытных делянках двадцать сортов кукурузы и теперь наблюдают, как ведёт себя каждый сорт.

Я вспомнила об учёных, потому что увидела на кукурузном поле одиноко работающего человека. Он внимательно осматривал кусты, измерял их рост и что-то записывал. Мы не стали ему мешать и поехали дальше — посмотреть, готовы ли силосные траншеи возле новой животноводческой фермы.

«СТЕПНЫЕ КАПИТАНЫ»

В полном разгаре страда деревенская.

Доля ты русская, долюшка женская,

Вряд ли труднее сыскать...

Я иду меж хлебов к комбайну Кати Глушковой и вспоминаю эти некрасовские стихи. Вот тебе и «долюшка женская». Стоит Катя на командирском мостике и распоряжается своим экипажем из трёх мужчин. На ней лыжные брюки, клетчатый платочек, из-под которого торчат две косички. Лицо у неё озабоченное: пшеница пошла мелкая, надо низконизко опускать хедер. Катя отодвинула от штурвала помощника, рыжего парня в синем свитере, сама взялась ' за штурвал и насторожённо наклонилась вперёд.

Слева, справа — везде работают комбайны, «степные корабли». Я стою и смотрю, как по волнам пшеницы уплывают за горизонт величавые машины. Над хлебами виднеется' лишь высокий мостик комбайнера и над ним — устремлённый кверху