Пионер 1990-10, страница 24

— Я всегда предупреждаю один раз, мистер Ллойд Осборн. Вас я предупредил дважды. Этого более чем достаточно.

— Отлично сказано! — засмеялся Ллойд.— Случайно, не цитата из книги отца? — Он засмеялся еще сильнее...

Роуз с силой толкнул юношу на диван.

— Что это значит?— гневно спросил Ллойд.

— Не нравится? Теперь уже пришел черед улыбаться Роузу.— Паршивых мальчишек, вроде тебя, необходимо хорошенько учить. Позволь, я прочту тебе лекцию об оружии?

— У меня нет времени! — Ллойд попытался встать, но Роуз снова отправил его на диван.

В этом маленьком, кругленьком человечке таилась немалая сила.

Итак. начал Роуз, перед вами пистолет. Систему называть не буду — это не важно. «Как же он работает?» — спросите вы, мистер Осборн. И я с удовольствием отвечу на ваш вопрос. Взводишь курок.— Мистер Роуз проделал эту несложную операцию.- Нажимаешь спусковой крючок, и вылетает маленькая-маленькая пуля. Она делает маленькую-маленькую дырочку, и огромного человека как не бывало. Прекрасно, не так ли?

— Теперь я свободен? - Ллойд говорил совершенно спокойно. Как и все жители усадьбы в Ваи-лиме, он был уверен: в собственном доме ему ничто не грозит.

Роуза это спокойствие выводило из себя.

Нет, милый юноша,— сказал он без тени улыбки". Самое интересное впереди. Когда курок взведен — видите, как сейчас? - пистоле* может выстрелить внезапно, как бы случайно. Бывает, кто-нибудь неосторожно рассматривал оружие, а оно возьми да и выстрели... Представляете, какое несчастье? Пуля может попасть сюда, сюда, сюда.— Роуз стал тыкать пистолетом в тело Ллойда.

Ллойд попытался выбить оружие, но толстый Роуз оказался не только сильным, но и ловким.

Вы неплохо деретесь,— зло улыбнулся он.— Советую бить прямо по этой железной штуке, тогда она выстрелит наверняка, и пуля попадет вам прямо в грудь.— Роуз довольно сильно ткнул пистолетом в грудь Ллойда.

— Если вы не прекратите, я ударю всерьез,— не выдержал Ллойд.

Вместо ответа Роуз резко повернулся и выстрелил в окно. Стекло со звоном разбилось.

— Страшно?— снова улыбнулся Роуз.— Советую запомнить: быть наглым — занятие куда более легкое, нежели быть смелым и умным. Вашей башке это ясно?— И он приставил дуло ко лбу Ллойда.

Мистер Роуз,— раздался голос откуда-то сверху.

Роуз почувствовал тупой удар в пистолет. Оружие вышибло из рук, а рука противно заныла.

По лестнице спускался Туситала. Его пистолет еще дымился.

Я видел, что здесь случилось. Ты молодец, мой мальчик, не струсил перед трусом. Мистер Роуз, я, по-моему, уже говорил, что у нас оружием трясти не принято. Итак. Ллойд, позови домаш

* Возможно, читателя раздражает, что я так часто говорю об улыбке мистера Роуза, но есть такие люди с приклеенными улыбками (я, кстати, их терпеть не могу), о которых улыбка говорит больше, чем взгляд или жест.

них, принеси самые длинные копья, какие найдешь. и попроси запалить во дворе костер. Простите, мистер Роуз, но вас придется наказать.

Ллойд понял, что начинается очередной розыгрыш Туситалы, и, радостный, умчался исполнять его поручения.

— Вам не страшно, мистер Роуз?— поинтересовался Туситала, перезаряжая пистолет.

Минуту, наверное, Роуз молча смотрел на Туси-талу, а потом спросил совершенно спокойно:

— Вы что ж. решили, будто я поверил, что вы меня вздернете на копье? Или, может быть, поджарите на костре? А может, вы решили меня линчевать? Это было бы забавно...

— Сами увидите, мистер Роуз, ждать недолго.— Туситала чувствовал, что спокойствие этого толстяка раздражает его.

— Не делайте глупостей, мистер Сочинитель Историй. Ну. вынудите вы меня уйти из вашего дома. Придет кто-нибудь другой. Представьте, что он начнет интересоваться вашими* бумагами, чего я, кстати, не делаю. И вообще, он может оказаться человеком еще более противным, чем я. Поверьте: такое возможно и весьма.

— Только что вы угрожали моему сыну...

— Пасынку,— перебил Роуз.

— Я сказал «сыну». Неужели вы думаете, что это может остаться для вас безнаказанным?

Живя в доме Туситалы не первый день, Роуз знал: есть две вещи, которые угнетают Сочинителя Историй, лишают спокойствия и сна: его недо-писанный роман, его «Уир Гермистон», и ощущение, что он, Туситала, недостаточно помогает Ма-таафе. Роуз слышал, как совсем недавно Туситала говорил Фэнни: «Мы здесь занимаемся милыми розыгрышами, воюем друг с другом, а рядом идет настоящая война...»

Профессией Роуза было подслушивать и подглядывать. И он хорошо умел использовать то, что подслушал и подглядел.

— Конечно,— притворно вздохнул Роуз. И, разумеется, улыбнулся. Он надевал улыбки, как галстуки: к каждому случаю подходящая.— Нет ничего проще, когда другие воюют, заниматься розыгрышами в собственном доме и спасать сына от опасности, которая ему, в сущности, не угрожает.

— А вы-то сами что делаете, когда воюют другие?— спросил Туситала.

Внешне он оставался спокойным, но Роуз видел, что слова его возымели свое действие.

— Я работаю. Плохо ли, хорошо ли, но делаю свое дело. Честно.

Да разве у вас дело, мистер Роуз?

— Несправедливо упрекать человека за то, что у него нет писательского таланта, а есть дар в другой сфере человеческой жизни. Так вот я-то свое дело делаю, а вы? Простите, мистер Сочинитель Историй, но вы больной человек, если вы как следует не возьметесь за «Гермистона , можете попросту не успеть. Я знаю: перед собой вы оправдываетесь тем, что помогаете Матаафе. Как помогаете, позвольте спросить? Госпиталь? Там Фэнни днюет и ночует, а не вы. Статьи? Вы сами знаете, что бумагой войну не остановишь. Деньги? Единственное, пожалуй, но ведь это деньги, которые вы заработали давно, в те времена, когда еще умели по-настоящему работать.

Увидев, что монолог подействовал на Туситалу, Роуз решил использовать главное свое оружие:

— Кстати, вам лучше вообще не соваться в эту войну. Один раз сунулись — хватит.

22