Техника - молодёжи 1949-01, страница 5

«Материализм и эмпириокритицизм» («Краткий курс истории ВКП(б)»).

Высшая ступень развития диалектического материализма и, следовательно, высшее обобщение всей науки и практики—философские работы товарища Сталина.

Уже в ранних философских произведениях, в философских разделах работы «Анархизм или социализм?» товарищ Сталин не только излагает философское учение Маркса — лтог и обобщение всего предыдущего этапа развития науки, но творчески разрабатывает это учение, находит новые аргументы в защиту диалектики и материализма, прилагает философское учение Маркса и Энгельса к новым проблемам, конкретизирует его применительно к новым фактам науки и практики. При этом в полемике против анархистов товарищ Сталин указывает на целый ряд примеров из истории науки, ссылается на Паскаля и Лейбница, Майера и Гельмгольца, Ламарка и Дарвина, говорит о теории Кювье, пользуется историей естествознания как орудием для отстаивания и развития марксизма, для пропаганды большевизма.

Наиболее глубокое, полное и систематическое определение диалектического и исторического материализма дано товарищем Сталиным з гениальном произведении философской мысли — в работе «О диалектическом и историческом материализме». Здесь сформулированы наиболее общие философские итоги всего развития практики и науки и, в частности, естествознания. Сталинские формулировки, относящиеся к связи явлений в природе, движению, переходу количества в качество, борьбе нового против старого, материальности, объективности и познаваемости мира, позволяют осветить современное естествознание и его историческую эволюцию. Каждая есгествеино-научная теория иллюстрирует и подтверждает квинт-эссенцию человеческого познания — диалектический материализм, с такой гениальной последовательностью, стройностью и глубиной изложенный в работе товарища Сталина.

Работа Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и работа Сталина «О диалектическом и историческом материализме»— две наиболее крупные вехи леиинско-сталипского этапа развития философии. Они освещают новым, чрезвычайно ярким светом все области общественных, технических и естественных наук. Произведения Ленина и Сталина, в частности сталинский «Краткий курс истории ВКП(б)», стали основным орудием расширения кругозора и воспитания смелости мысли ученых.

Что значит овладеть марксистско-ленинской теорией? «Краткий курс истории ВКП(б)» дает блестящий ответ на этот вопрос. Глубокие и ясные формулировки этой книги должны стать исходным пунктом марксистско-ленинского воспитания ученых.

«Овладеть марксистско-ленинской теорией вовсе не значит—заучить все ее формулы и выводы и цепляться за каждую букву этих формул и выводов. Чтобы овладеть марксистско-ленинской теорией, нужно» прежде всего, научиться различать между ее буквой и сущностью.

Овладеть марксистско-ленинской теорией — значит усвонгь существо этой теории и научиться пользоваться этой теорией при решении практических вопросов революционного движения в различных условиях классовой борьбы пролетариата.

Овладеть марксистско-ленинской теорией — значит уметь обогащать эту теорию новым опытом революционного движения, уметь обогащать ее новыми положениями и выводами, уметь развивать ее и двигать вперед, не останавливаясь перед тем, чтобы, исходя из существа теории, заменить некоторые ее положения и выводы, ставшие уже устаревшими, новыми положениями и выводами, соответствующими новой исторической обстановке.

Марксистско-ленинская теория есть не догма, а руковод* ство к действию» («Краткий курс истории ВКП(б)»),

Что означает это требование для ученых? Оно означает, что ученые должны глубоко усвоить существо марксизма*-ленинизма, обогащать эту теорию смелыми открытиями, пристальным изучением фактов, опыта, практики, не останавливаться на достигнутых понятиях, нормах и традициях, итти вперед, .следовать примеру величайших корифеев науки — Ленина и Сталина.

Глубоко враждебна духу марксизма попытка механически зазубрить марксистскую терминологию и так же механически пользоваться ею при изложении специальных вопросов. Книги, открытия, эксперименты, теории будут соответствовать существу марксизма-ленинизма, и свидетельствовать о действительном усвоении его, если они будут подлинно поступательными шагами науки, обогащающими теорию, исходящими из самого существа марксизма-ленинизма. Ученый, овладевший ленинизмом, будет неуклонно стремиться найти материальную основу изучаемых явлений, не останавливаясь на их формальном описании; он будет в технике искать все более рациональных конструкций и методов, он будет смело бороться во всех областях науки против антинаучных лжеучений, будет в своей работе исходить из потребностей социалистического строительства, будет следовать примеру реликих борцов за коммунизм.

В этом сейчас важнейшее звено научного и технического

прогресса. У нас есть все, чтобы обеспечить максимально быстрый технический прогресс, опередить зарубежные страны в области науки и техники: замечательные передовые заводы, развитое машиностроение и приборостроение, гигантские лаборатории. Советское государство, советский народ, коммунистическая партия и лично товарищ Сталин уделяют науке большое внимание. Нужно только, чтобы научно-технические кадры смело двигали науку вперед. Теория и практика марксизма, пример его корифеев, пример научной и практической деятельности таких величайших ученых, как Ленин и Сталин, вооружают работников науки и техники непобедимым оружием.

Чем глубже научный работник изучает великие произведения классиков марксизма-ленинизма, тем смелее и сильнее становится его научное творчество.

Ленин и Сталин оказали гигантское воздействие на темп и направление научного развития не только своими гениальными произведениями, но также созданными ими и воплотившими их идеи новыми условиями научной работы, новыми требованиями к науке, новыми возможностями научного исследования.

Для нашей эпохи и для нашего советского общества характерна тесная связь научной теории с практикой. Если в капиталистическом обществе широта научной идеи часто является причиной ее практической невыполнимости, то в советском государстве широта научного замысла — это синоним максимальной связи с революционной практикой. В сталинскую эпоху широта практических замыслов поддерживает и стимулирует широту научных идей. Поэтому планирование науки, направляющее ее интересы в сторону социалистической практики, нисколько не ограничивает научного творчества. а наоборот, является условием его подлинного расцвета, основой не формальной, а реальной свободы научного творчества. Объем и глубина народнохозяйственных задач социалистического государства требуют от науки самых широких обобщений, решения самых коренных теоретических вопросов. Уничтожение противоположности между умственным и физическим трудом, индустриальный передовой характер земледелия, автоматизация производства, электрификация и химизация, непрерывно обновляющие технику, стахановское движение, освоение новых районов, переделка самой природы — разве все это не вызывает необходимости разработки основных проблем во всех отраслях знания? Самые широкие и смелые научные замыслы встречают опору в практике, сочувствие и поддержку государства и тем самым возможность быстрой реализации, претворения в жизнь.

В этом и заключается реальная свобода науки, о которой не могут мечтать ученые на Западе и не могли мечтать русские ученые до Великой Октябрьской социалистической революции.

Великая Октябрьская социалистическая революция в нашей стране широко открыла дорогу научному гению народа» Можно было бы привести десятки примеров, когда ученые буквально начинали новую жизнь благодаря условиям, созданным революцией. Это можно сказать о Тимирязеве, Мичурине, Павлове, Рождественском, Жуковском, Северцове, Вильямсе, Вернадском, Курнакове, Крылове, Бахе, Карпинском, Комарове и о многих других. Возьмем только один пример — судьбу знаменитого русского ученого К. Э. Циолковского. Для его творчества характерны передовые, далеко идущие научные замыслы. Циолковский был пионером современного учения о реактивном движении. Он разрабатывал проблемы авиации за десять лет до первого аэроплана. Он первый создал проект цельнометаллического дирижабля. Он нашел научно обоснованное решение проблемы межпланетных сообщений. В старой России Циолковский мог «свободно» прозябать в глухой провинциальной дыре с трагическим ощущением разрыва между смелостью технических идей и неподвижной косностью, тупостью и дикостью окружающей среды. В старой Калуге провинциальная типография, набиравшая труды Циолковского, не имела общепринятых математических обозначений, и формулы, переданные сокращениями русских слов, становились недоступными, требовали последующей расшифровки. При советской власти творчество Циолковского нашло живой отклик в социалистической практике. Достаточно перечислить заглавия рукописей знаменитого ученого, написанных в советский период: «Полюсы», «Устройство жилищ в сухих и жарких пустынях». «Парогазовые турбины» и т. д. Как близки эти проблемы советской практике, осваивающей Арктику, освоившей Караганду и Джезказган, реконструирующей энергетику, создающей новые турбины и т. д.

В советском хозяйстве нет разрыва между научной идеей и практическим осуществлением. При социализме технический прогресс, не сдерживаемый более оковами частной собственности, с небывалой быстротой оставляет позади себя старые нормы, старые стандарты, старые привычные представления. Эмпирическая традиция, закостенелая рецептура, косные ремесленные методы глубоко враждебны советскому хозяйству. Оно насквозь проникнуто научными методами. Отсюда колоссальная роль науки. Ведь только в сталинскую

з