Техника - молодёжи 1964-06, страница 6

ПИСАТЕЛИ О СВОЕЙ РАБОТЕ

ИМЯ ПИСАТЕЛЯ Л. ЛАГИ НА ИЗВЕСТНО САМЫМ РАЗНЫМ ЧИТАТЕЛЯМ. НАШИ РЕБЯТА ЗНАЮТ ЕГО КАК ВЕСЕЛОГО АВТОРА ПРИКЛЮЧЕНИИ ВАЛЬКИ И ГАССАНА АБДУРРАХМАНА ИБН ХОТТАБА ИЗ ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ «СТАРИК ХОТТАБЫЧ» И КАК АВТОРА ФАНТАСТИЧЕСКОГО РОМАНА «ПАТЕНТ АВ» — РОМАНА, В КОТОРОМ ПОКАЗЫВАЕТСЯ, КАК КАПИТАЛИЗМ ОБРАЩАЕТ ПРОТИВ НАРОДА САМЫЕ БЛАГОДЕТЕЛЬНЫЕ ИЗОБРЕТЕНИЯ И ОТКРЫТИЯ НАУКИ.

ПИСАТЕЛЬ-САТИРИК, ПИСАТЕЛЬ-ПАМФЛЕТИСТ — ТАКИМ ЗНАЮТ ЛАГИНА ВЗРОСЛЫЕ ЧИТАТЕЛИ «АТАВИИ ПРОКСИМЫ» И «ОСТРОВА РАЗОЧАРОВАНИИ». ПОЛЬЗУЯСЬ ФОРМОЙ ФАНТАСТИЧЕСКОГО РОМАНА. ЛАГИН ДАЕТ РЕЗКУЮ САТИРУ НА СОВРЕМЕННЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕН АГРЕССИВНЫХ КРУГОВ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ.

РЕДАКЦИЯ НАШЕГО ЖУРНАЛА ОБРАТИЛАСЬ К Л. ЛАГИНУ С ПРОСЬБОЙ РАССКАЗАТЬ О СВОИХ ТВОРЧЕСКИХ ЗАМЫСЛАХ. ВОТ ЧТО ОТВЕТИЛ ПИСАТЕЛЬ.

ffi нова настала для меня пора расставаний. Приходит концу работа над романом, который я КАЖДОДНЕВНО обдумываю вот уже более десяти лет и оноло семи лет пишу. Когда-то выдуманные мною персонажи, давно уже для меня живые, привычные и неотлучные, теперь один за другим покидают страницы моей рукописи. Я с ними еще не раз встречусь: когда буду работать с редактором, читать гранни и верстку, подписывать к печати сигнальный экземпляр книги. Не раз я пройдусь своим «вечным пером» по машинописным страницам, по гранкам, по грубо оттиснутым полосам верстки, буду вычеркивать и вписывать слова, фразы, абзацы, может быть даже целые эпизоды. Но в основном, самом решающем, внутренний и внешний облик моих героев, их судьбы, весь ход событий уже навсегда останутся такими, какими они вылились из-под пера на «беловые» страницы моей рукописи. Никто в мире не знает лучше меня достоинства и недостатки моих героев. Одних я люблю, других презираю, третьих ненавижу. Но расставаться и с теми и другими одинаково трудно.

Словом, происходит зауряднейшее и в то же время неизменно волнующее событие в жизни литератора: работа над новым произведением приходит к концу, автор прощается со своими героями, через которых он воплотил и выразил (во всяком случае, хотел воплотить н выразить) самые дорогие, самые заветные свои мысли. Зауряднейшее явление, что и говорить. Но не было еще, пожалуй, в моей писательской практике произведения, над которым я бы так долго и прилежно работал, которое было бы мне так дорого по заложенным в него мыслям и чувствам.

Называется этот роман «Голубой человек». Действие его начинается в шестидесятых годах нашего столетия в социалистической Москве, затем переносится в Москву девяностых годов прошлого века и завершается снова в социалистической Москве.

Фантастический роман? Смотря что понимать под этим словосочетанием. Если понимать под этим остросюжетное произведение, которое... Хотя давайте договоримся, что такое остросюжетное произведение. Произведение, в котором происходят головокружительные приключения? А что такое головокружительные приключения? Разве правильно подводить под это понятие только похищения, погони, уголовный розыск, борьбу со шпионажем и диверсантами, полеты в далекие звездные миры и т. д. и т. п.? Ну, а если обыкновенный советский молодой человек, рабочии, студент-заочник, ударник коммунистического труда вдруг попадает из социалистической Москвы в Москву периода зарождения революционно-марксистского движения, а дальше — ни одной погони, ни одного «приключенческого» приключения, а только советский молодой человек в условиях царской России, его встречи с тогдашними хорошими и плохими людьми, его попытки связаться с революционными марксистскими кружками, его попытки на свой страх и риск вести революционную работу? Это ведь, пожалуй, поголовокружительней, чем прыжок из загоревшегося космического корабля на крышу вагона мчащегося во весь опор курьерского поезда.

А увидеть глазами современного москвича тогдашнюю, старую, дореволюционную Белокаменную, ее улицы, площади, переулки?

Фантастика? По-моему, фантастика. Но роман этот при всей невероятности его фантастической предпосылки (кто теперь не знает, что путешествие в прошлое ни при каком уровне науки не будет возможно?) написан мною как сугубо реалистическое произведение. Честно скажу: если мой «Голубой человек» не будет вызывать у читателя каких-то' важных и дорогих мыслей и переживаний, я буду считать, что мой долголетний труд в значительной части пропал даром. Если же тот или инои читатель с зевком отложит его в сторону, потому что в нем не хватает «приключенчества», я перенесу этот удар без инфаркта миокарда. На мой взгляд, встреча советского человека с юностью его прадедов и дедов не может быть неинтересной и недраматичной.

Кончу «Голубого человека» и возьмусь за давно мною обдуманную повесть-сказку. Название ее пока что еще не отстоялось. Тема трудности необычайной. Задача: ПОКАЗАТЬ (не заявить, не рассказать, не продекламировать, а именно показать) юному читателю, что его учеба — государственный долг первостатейной значимости. Мне кажется, что я придумал, как сделать эту книгу, чтобы ребята переживали факты плохой учебы с таким же напряженным драматизмом, как если бы речь шла об опаснейшем покушении на благополучие нашей Родины. Трудно? Очень. Но надо попробовать.

Пожелайте мне удач, дорогие читатели.

В нашей стране ежегодно заготавливается 330 млн. куб. м древесины. Но... около 100 млн. куб. м идет на дрова. А тонна условного топлива из древесины стоит 18—20 рублей (из угля — 9 руб. 60 коп., из газа — 80 коп.). Дороговато! И горит-то ведь не что-нибудь — химическое сырье... Это еще не все. Лес рубят — щепки летят: в лесу остаются гнить сучья, хвоя, листва. А это 60 млн. куб. м! Причем с точки зрения химии наиболее ценна именно крона. Она дает исходный материал для приготовления экстракта хлорофилла, антисептических паст, бетаситостерина и других дефицитных Медикаментов. Если вести такой счет с каждого гектара, то в условиях среднерусской лесосеки рачительный лесохимик получил бы 200 т органических веществ, а не 100, как сейчас. Не используются пока пни и корни — еще 70 млн. куб. м. Кроме того, не вывозится тонкомерная древесина (около 60 млн. куб. м). Из вывезенного леса мы получаем около 100 млн. куб. м пиломатериалов. После механической обработки остается 80 млн. куб. м отходов — стружка, опилки, .щепа, рейки, горбыли. Их в основном сжигают. Подобное «аутодафе» тоже влетает в копеечку: за сжигание каждого кубометра так называемых «отходов», то есть ценнейших резервов большой химии, государство платит 70—80 копеек. А сбор и сжигание сучьев и вершин обходится в 150— 180 млн. руб. ежегодно.

Гораздо выгоднее каждую тонну древесины перерабатывать полностью, без отходов. На это нацеливают нас решения декабрьского Пленума ЦК КПСС 1963 года. Что же дает нам «зеленая» химия?

Целлюлозно-бумажное производство занимает главное место в лесохимии. Из щелоков — отходов от варки целлюлозы —

ХИМИЯ

ЗЕЛЕНАЯ

получают этиловый спирт, кормовые дрожжи, канифоль, активный лигнин для пластмасс и многое другое. Гидролиз древесины лежит в основе спиртового, дрожжевого и фурфу-рольного производства. Сырьем здесь служат опилки, щепа, рейки, горбыли. Путем химической и биохимической переработки веществ, образующихся при гидролизе, можно получить глюкозу, спирты, органические кислоты, белково-витамин-ные кормовые дрожжи, антибиотики. Сырьем для канифоль-но-скипидарного производства служит осмол — просмолившаяся после рубки леса ядровая древесина сосновых пней, живица — смола хвойных пород и сульфатное мыло — побочный продукт сульфатцеллюлозного производства. Основное направление в развитии этой отрасли лесохимии — создание широкого ассортимента синтетических материалов на основе канифоли и скипидара. Дубильно-экстрактовое производство — источник получения дубителей для кожевенной промышленности. Главное сырье — кора. Сухая перегонка (пиролиз) древесины дает древесный уголь и уксусную кислоту. Новые возможности перед пиролизом открывает использование катализаторов — именно так можно увеличить выпуск фурфурола — важного полупродукта большой химии.

Энергохимическая переработка древесины в газогенераторах позволяет утилизировать отходы любых пород и любой формы, вплоть до несортаментных лесосечных отходов. Помимо газообразного топлива, основным продуктом энергохимической переработки являются древесные смолы, которые наполовину состоят из фенолов. Выход фенолов из древесины в 20 раз больше, чем из угля в коксохимии. Из фенолов синтезируют вещества, понижающие вязкость глинистых эмульсий, применяемых при бурении, дубители и, наконец, связующие для древесных плит.

Древопластик (плиты древесно-стружечные и древесноволокнистые) прессуется из опилок и щепы, пропитанных фе-нолформальдегидными смолами и иными синтетическими связующими. Выпуск таких плит приводит к экономии деловой древесины, а главное — повышает производительность труда в мебельной промышленности и строительстве. Из древесных опилок можно получать также лимонную кислоту и азотистые удобрения.

Невольно еще раз вспомнишь поставленный Н. С. Хрущевым вопрос: что выгоднее — добывать золото или рационально перерабатывать древесину? Неисчислимы богатства зеленой целины, поднять которую предстоит первопроходцам большой химии.

И. САЛТЫКОВ, инженер

4