Техника - молодёжи 1967-11, страница 34

Фото автора

(Продолжение¹)

Вас. ЗАХАРЧЕНКО, наш спец. корреспондент

Нет, это здорово придумано: назвать Всемирную выставку 1968 года короткими словами — «Земля людей». Я видел ее во многих павильонах — нашу Землю. Землю Гагарина, взволнованно смотрящего на нее с невообразимой высоты первого космического полета. Землю во всем своем многообразии и даже в гневе — содрогающуюся от землетрясений, которые до сих пор продолжают тревожить ее плоть. 100 землетрясений в год на разозленной планете. 800 действующих вулканов, пылающая лава которых с грохотом и шипением бьется на киноэкране у нас перед глазами. Жертвы, приносимые в честь бога Земли: землетрясение в Лиссабоне в 1755 году— 60 тыс. погибших.

в Мессине в 1908 году—100 тыс. » в Кансу (Китай) в 1920 году—100 тыс. >» в Кванто (Япония) в 1923 году—143 тыс. »

Я видел и необыкновенные изображения Солнца, взирающего на Землю с голубых далей. До сих пор не могу позабыть символов нашего светила, созданных всеми народами мира, начиная от обыкновенного подсолнуха, расцветающего пламенными языками лепестков, и кончая изощренным, тон-' ким и обаятельным рисунком Солнца первобытных пюдей Австралии.

Я видел Солнце, вокруг которого теснятся в необозримом пространстве наши соседи планеты. Представьте себе: под гулкими сводами огромного зала разбросаны фосфоресцирующие шары планет солнечной системы. Где-то среди этих глыб вселенной — маленькая, затянутая голубой атмосферой наша Земля.

Как это получилось, что именно на этой небольшой планете создались условия для развития жизни, рождения ее и эволюции до самого грандиозного, что когда-либо было создано в кузнице природы: до Человека — сгустка мыслящей ^атерии?

Да, именно он, Человек с большой буквы, является главным объектом Всемирной выставки — «ЭКСПО-67».

Я стою перед металлической махиной, долженствующей означать собою символ выставки — Человека. Я не помню имени скульптора, который трудился над этим невообразимым существом. Но мне, обидно, что за отполированными гранями гиганта (ну конечно же, символизирующими век техники и науки!) художник позабыл о самом замечательном — о красоте человека, о сложности его жизни, труда и развития.

Разумеется, подобный взгляд на суть властелина природы слишком механистичен. Другой художник попытался решить эту задачу более ограниченно. На большом расцвеченном кругу, разрезанном концентрическими кольцами, изображение человека. Пусть он схематичен, как рисунок пещерного жителя далеких времен, но я узнаю его — сильные разбросанные руки, вдумчивая голова. Но вот включается мотор, и начинают вращаться в разные стороны концентрические кольца, (разрывая изображение. Оно превращается в сложную мешанину из ярких кусков мозаики — не так ли хотел рассказать живописец о сложности человеческой жизни?

¹ Начало см. в № 9 и 10.

Искусстве, ннига — они привлекали исключительное внимание посетителей Советского павильона.

К ^

3. В ПОИСКАХ

Передо мной Адам и Ева XX века. Они сделаны из прозрачной пластмассы, эти некие эталоны человека. Светятся, живут и дышат у нас перед глазами составные части высшего белкового организма. Бьются пластмассовые сердца, начиненные благородным светящимся газом. Активно функционируют железы. Действует пищевой тракт, и легкие наполняются голубейшим аргоном, имитируя дыхание. Интересно?.. Конечно. Но разве сквозь это прозрачное подобие человека мы в силах разглядеть его душу?

В одном из павильонов человека вообще разложили на химические элементы, желая показать его материальной частицей многомерного мира, в котором он существует. Вот занятная таблица, несколько странных сопоставлений:

Но разве химия подменит самый сложнейший анализ человеческой души и ее деятельности?

В павильоне Соединенных Штатов Америки в огромном прозрачном шаре, словно проткнутом насквозь поездом монорельсовой дороги, видимо, вообще отказались от попытки проанализировать человеческий путь XX века. Деревянные манекены, обработанные на токарном станке, прикрыты шляпами. Их 300 штук. Этот необычный парад шляп — от ло-лицейской фуражки до подвенечного убора невесты — имеет, оказывается, вполне определенный смысл.

— Мы попытались с помощью шляп рассказать о среднем американце, о человеке сегодняшней Америки, — поясняет нам подчеркнуто любезный гид павильона.

И вероятно, не будучи очень уверенными в успехе своей шляпной попытки, устроители павильона пытаются расширить круг представлений о человеке показом всех существующих в стране орудий для клеймения быков, демонстрацией двухсот подсадных уток для охоты, собранием распространенных в стране детских кукол — «ситцевых Анн», которых здесь ни много ни мало—три тысячи. Да, трудно, даже используя столь блистательный вспомогательный реквизит, показать человека. И пустуют специально поставленные в Американском павильоне стулья для кинозвезд с их именами, выведенными на спинке Молчат гитары и банджо известных певцов. Не звя-