Техника - молодёжи 1971-07, страница 64

Нить, неосторожно протянутая ил Алтая в Шумер, была бы томксж и ненадежной, если бы закономерность подобных захоронений с металлическим сосудом и там и таМ йе подтверждалась бы количественно.

Большая сохранность шумерских могил позволяет набетрдать священное отношение к металлическому сосуду. Во всех обнаруженных погребениях чаша находится у руки покойника, чем и выделяется из среды других (неметаллических) сосудов. Приведем еще две цитаты из «Библейских холмов»:

«Эта женщина, очевидно, была высокого звания. Она носила драгоценный золотой убор, 6 руках эта женщина держала рифленый золотой кубок, украшенный резьбой».

«Умершие положены на бок и держат перед собой чаши (металлические)». Отметим, что не все металлические чаши из шумерских погребений надписаны. Так же как и на Алтае. Не надпись придавала чаше символическое звучание, а форма и металл.

Как бы подчеркивая обрядовую важность этого предмета, все без исключения степные каменные бабы держат в руках сосуд. По сообщению Низами, кочевые тюрки до принятия мусульманства поклонялись бабе с чашей как божеству.

Алтайцами изваяние на кургане было истолковано как изображение покойника, и они превращают бабу в каменного усатого мужика. Притом алтайские «мужики» деррсат кувшины именно той формы, которые характерны для сосудов, извлекаемых из захоронений этого район*.

В 1фкно- и за па дно тюркских степях находят курганных баб с иной формой сосуда — чашей. Вполне возможно, что в этих краях ритуальным сосудом являлась чаша, в не кувшин. ■

...Шумерско-тюркская параллель подкрепляется, на мой взгляд, и тем, что своя баба с сосудом была и ш

Шумере. Но та баба благодаря вавилонским письменным источникам сохранила свою божественную функцию. По-вавилонски это — Иштор, богиня воскрешения, Мать Огня, восходящего солнца Тамуза. По мифу, Иштор спускается в подземный мир, находит и оживляет Тамуза,

Сохранились статуэтки Иштор, где она изображена с сосудом, прижатым к животу.

Шумерский иероглиф — солнце, перейдя из графического символа в скульптурное воплощение, стал чашей.

Опрокинутая чаша — ночь, тьма, «купол неба со звездами».

Опрокинутая чеша — смерть — и полная чаша — жизнь, воскрешение — эти две метафоры легли в основу формулы шумерского погребального обряда. Ночной знак гиперболизовался в купольный склеп. Звезды натурализовались в драгоценные сверкающие бусины, которыми усыпали покойника.

В руки или у изголовья устанавливали полную чашу — гараития воскрешения. Вот цитата из того же Э. Церена:

«Возле руки царицы стоял красивый золотой кубок. Верхняя часть тела совершенно скрывалась под массой золотых, серебряных, лазуритовых, сердоликовых, агатовых бус».

Не только женщину упокоенную украшали бусами. Тело усопшего царя было покрыто «сотнями бусин из золота и лазурита».

Теперь перенесемся в Каракумы. «Особенно богатым оказалось погребение ребенка, шею и плечи которого охватывали нити бус, содержащих свыше 400 гипсовых, несколько серебряных и лазуритовых бусин» (В. Сари а н и д и, Тайны исчезнувшего искусства Каракумов).

Эта градиция осыпания «звездами» сохранялась долго, да средних веков нашей эры.

В Чечено-Ингушетии несколько лет назад открыли погребение в подземной камере — катакомбе. «Сотни разнообразных по форме и расцветке бусин оказались

ВРЕМЯ ТЮРКСКОЙ РУНИКИ

Среди современных советских тюр-кологов-рунистов, специалистов по древнетюркской письменности, имени О. Сулейменова не значится — он является автором многих научно-попу-лярных статей, — зато многие знают его как поэта, писателя, публициста, удостоенного премии Ленинского комсомола. И это отрадный факт: сугубо сухая историческая дисциплина, обращенная в далекое прошлое, требующая специальных знаний и дарований, долгих лет напряженного труда для своего изучения, знания многих языков, привлекает широкое внимание общественности, находит сторонников в самых разных кругах общества.

...Автор выдвигает две гипотезы — большая давность возникновения древнетюркской рунической письменности, чем это принято в современной тюркологии, — и культурные связи или параллели, проявляющиеся в ритуале захоронений, между Шумером и древними тюрками.

Итак, первое упоминание о «камне

Статью «Серебряные письмена Золотого воина» комментирует историк В. КОЗЬМИН

орхон», вероятно стеле с рунической надписью, встречается в трудах знаменитого • тобольчанина, «сибирского Ломоносова», Семена Устинович# Ре-меэова в 1696—1697 годах. Другим первооткрывателем загадочных знаков на приенисейских скалах был пленный шведский офицер Филипп-Иоганн Страленберг (Табберт), оказавшийся в Сибири в 1713—1722 годах. Он-то и назвал встреченные им таинственные письмена рунами по аналогии со знакомыми ему скандинавскими рунами. И хотя это сходство было чисто внешним, название «рунические письмена» древних тюрков прочно вошло в научную терминологию...

Прошли годы и десятилетия, за которые был собран большой по объему «корпус» памятников древнетюркской письменности, прокатились научные споры и дебаты, связанные с попытками объяснить происхождение знаков тюркской руннки, дешифровать письменность древнего народа, прочесть и перевести уникальные источники, определить время возникновения «восточных рун». Рассказать об этом подробнее — значит написать увлеКа*-тельный ромаи поисков и находок, ошибок и заблуждений с десятками участников: датчан, немцев, русских, англичан, французов, турков и многих других ученых-тюркологов...

Фридрих Энгельс на заре успехов археологии и дешифровки древних письменностей Востока указывал, что письмо — явление стадиальное. Оно не может возникнуть при первобытнообщинном и родовом строе, лишь при зарождении классового общества появляется потребность в системе знаков, передающих звуковую речь, —

60