Техника - молодёжи 1979-02, страница 65

минаний, что записка подверглась графологической экспертизе. А ведь в личных делах исчезнувших на «Диксмюде» есть образцы их почерков. Вероятно, есть смысл обратиться к опытным графологам-криминалистам и установить авторство.

Если записка подлинная, то она написана никак не раньше передачи последней радиограммы: «Убираем антенну ввиду бури» 21 декабря в 2.08. И яе позднее 2 ч 27 мин 30 с — времени гибели дирижабля согласно заключению комиссий. Узкий интервал. Трудно допустить мысль, что сразу же после последней радиограммы все двигатели разом встали. Да и членам экипажа в этой сложной ситуации было не до эпических рассуждений.

Остается предположить, что записка написана... после 2 ч 27 мин 30 с. Но в этом случае — вопреки заключению комиссий — дирижабль потерпел около Сицилии не катастрофу, а аварию!

Оживленные воды у побережья южной Сицилии за последующие годы тысячу раз пересекали большие и малые суда. Много раз местные рыбаки закидывали здесь свои сети. Пролетали самолеты. Воды Средиземного моря отличаются высокой прозрачностью. Глубины в этом районе не более 50 м. И никаких следов огромного остова дирижабля! Личных вещей экипажа. Двигателей. Аппаратуры. Наконец, куда исчезли тела 48 других членов экипажа? Ведь горели впоследствии и более крупные дирижабли — «Рим» и «Гин-денбург». И раньше пылало много дирижаблей. И всегда оставался металлический решетчатый каркас. Водородное пламя очень быстрое, остов не успевает ни сгореть, ни счльно оплавиться.

Основные свидетельские показания, которыми руководствовались комиссии, таковы:

Охотник Алонжи: «...Огромная молния ударила в тучу. Сразу же за тучей зажегся сильный красный свет,' и через несколько секунд за тучей (?) последовательно упало несколько горящих масс...»

Машинист Палео: «...Дома и площади в Чиакка осветились ярким светом, который падал с моря».

Механик Палерме: «...Большое пламя, которое опускалось и вновь поднималось три раза...»

И никто из свидетелей точно не назвал, что падало и опускалось. Ночные сильные грозы на юге особо впечатляющи. В ту грозовую ночь за облаками могли полыхать и обычные зигзаги молний, и полыхать дальние зарницы, и летать шаровые и совсем редкие чечеточные молнии. Остановившись на вариан

те «удар молнии», комиссии посчитали другие свидетельские показания недостоверными, а факты, не укладывающиеся в схему, малосущественными.

* * *

Виновата не молния, на которую удобно списывать все загадочное, недоказанное. Более достоверной причиной аварии мне показалась ненадежность конструкции.

Теория надежности в те годы делала первые робкие шаги. И тем не менее методом проб и ошибок нащупывались пути создания специализированных дирижаблей. Таким специализированным был и «Диксмюде». Он предназначался для высотных — свыше 6 тыс. м — бомбардировок Лондона. Рассчитывался на короткое — не более 1 — 2 суток — пребывание в воздухе. Максимально облегченный дюралюминиевый решетчатый каркас был разделен на секции, в которых располагались 16 газовых баллонетов. Нижний ход сообщения шел вдоль всего корпуса. Здесь же располагались кабины экипажа, баки для горючего и водяного балласта.

Французы, получив «Диксмюде», словно старались бросить вызов всем прочностным параметрам дирижабля. Провели некоторые доработки. Поставили пассажирскую гондолу, установили дополнительные баки для горючего. Возросла нагрузка на и без того ослабленный каркас. И наконец, этот странный полет. С экипажем, значительно превышающим штатное расписание. В зимнее, бурное время, в районе, где приземлиться такому гиганту практически невозможно. Признать ошибки эксплуатации, подготовки экспедиции, обеспечения ее безопасности — значит наложить пятно на военное ведомство, и комиссии выбирают проверенный путь — виновата стихия.

Вот что произошло, по нашему мнению, в ночь с 20 на 21 декабря 1923 года в 2 ч 27 мин 30 с по парижскому времени. Дирижабль медленно отступал к Тунису, в надежде пришвартоваться в Бизерте. Но ураган оказался сильнее, чем предполагал командир. Дирижабль «проскочил» Бизерту. Ветер изменил румб, задувая с северо-запада. И дю Плесси принимает решение: развернуться к Италии и уходить как можно скорее. Этим и можно объяснить, почему расстояние от Бискры до Сицилии дирижабль пролетел меньше чем за семь часов.

Дирижабль находился уже в центре урагана. По метеосводкам, скорость достигала 90—110 км/ч! Ветровые нагрузки на корпус составляли — из-за огромной парус

ности дирижабля — сотни тонн. И корпус, закономерно, не выдержал. Да он и не был рассчитан на такие экстремальные погодные условия. По нашим расчетам, разлом мог произойти в передней части дирижабля, между командирской ,и пассажирской гондолами.

Рвутся шпангоуты. Носовая часть дирижабля вместе с командирской гондолой, в которой было, конечно, минимальное количество людей — 3—4 человека, — падает в море. Дю Плесси получает те смертельные ранения, которые отметит комиссия. А облегченный и теперь уже неуправляемый «Диксмюде» становится игрушкой ураганного ветра. Как это было пятью годами раньше с его двойником Л-50 после неудачного налета на Лондон. Северо-восточнее Парижа он задел гондолой землю. Гондола оторвалась, и почти весь экипаж французы взяли в плен. Облегченный дирижабль с несколькими мотористами, продрейфовав над всей Францией, унесся в Средиземное море и бесследно исчез. Такая же участь в 1928 году постигла дирижабль «Италия». Возвращаясь с Северного полюса, он внезапно отяжелел и жестко коснулся льда. Гондола оторвалась. Шестерых членов экипажа вместе с оболочкой унесло ветром, и дальнейшая судьба их неизвестна.

Куда могло отнести неуправляемый «Диксмюде»? И мы снова обращаемся к фактам, которые комиссии отбросили как не согласующиеся с их версией. Что это за факты? Ну, скажем, почти сутки спустя после того, как остановились часы командира, дирижабль видели над побережьем в районе залива Габес. Дрейфующим по ветру, В 500 км к югу от Сицилии. И уж совсем невероятным, на взгляд комиссий, выглядело свидетельство часового с поста Ин-Са-лах. 26 декабря он увидел «Диксмюде» более чем в 1000 км от места, где через сутки подобрали труп командира! А бедуины видели дирижабль в 200 км южнее Ин-Салаха.

Положим, солдат из далекого пустынного поста в Сахаре ранее мог и не видеть никогда дирижабля. Но семь дней назад, 19 декабря, этот гигант действительно проплыл над Ин-Салахом. Его ждали. Гарнизон был предупрежден. На чудо в небе глазели все. Оно висело и даже сбросило почту. И сегодня эта сигара длиной почти в четверть километра, проплыви над любой столицей, привлекла бы внимание пресыщенных информацией горожан. А тут в пустыне! Конечно же, солдат ее запомнил.

Но чем подкрепить свидетельство упрямого солдата пустыни? По на

62