Техника - молодёжи 1979-11, страница 14

Об извержении Пилойи было объявлено за год с ошибкой в несколько недель. Накануне же извержения руководитель обсерватории Джери Этон сказал: «Это произойдет завтра, но не на вершине, а немного ниже...» Так и было! Два года назад русские сделали прекрасный прогноз относительно извержения на Камчатке.

За последнюю четверть века наша группа сделала 10 прогнозирований. И каждый раз точно. В Суфриере мы были единственными, кто предупреждал о начале, которое, казалось, никому не угрожает. Но, к несчастью, нас никто не послушав...

На Антильских островах после Пеленской трагедии те, кому это было выгодно, поддерживали в людях страх. Результаты прогноза держали в тайне. Кого-то это устраивало...

— Можно ли предотвратить извержение вулканов?

— Извержением как силой овладеть невозможно. Силы, действующие в вулкане, не подвластны той технике, которой мы располагаем. Единственное, что можно сделать, — уйти, и уйти вовремя. Порой можно изменить направление потока лавы, но такая возможность предоставляется крайне редко.

— Что можно сказать о геотермии?

— Геотермия — наука об использовании тепла, идущего из глубины земли. Тепло это можно использовать. Есть горячие источники (с температурой 100, 200 и 300°), находящиеся на различных глубинах. В вулканических районах источники залегают на глубине не менее 200 м. Энергия их способна вращать турбины электрогенераторов.

Я предлагал использовать геотермию на территории Франции и Новых Гебридах. Да только проект на эту тему, разработанный еще в 1959 году, до сих пор лежит «на полке», классифицированный как химера. Геотермические центры построены в мире повсюду, но не во Франции. Почему? Руководствуясь коммерческими интересами, предпочитают покупать нефть, даже несмотря на то, что она стоит дорого. Но сегодня, в результате нефтяного кризиса, возродился интерес к «новым» старым видам энергии: солнцу, геотермии. Но кредиты, выделенные на это, бледнеют перед теми суммами, что отпускаются на ядерные исследования, хотя они представляют страшную опасность для человечества, в то время как солнце и геотермия не угрожают никому.

— Скажите, пожалуйста, испытывали ли вы страх во время взлета?

— Конечно, нет! Неприятных ощущений не больше, чем при выполнении фигур высшего пилотажа, — просто надо помнить все схемы полета, операции, необходимые для их осуществления. Времени для страха просто не оставалось. Нужно было внимательно следить за нормальной работой всех систем.

— А как проходил ваш рабочий день на орбите?

— Разнообразно. Все зависело от экспериментов, которые мы проводили. А в основном так: 8 часов работы, 8 часов сна, 2 часа на еду, 2 часа физкультуры, 2 часа на личные дела и иногда 2 часа свобод

ного времени, но... это было так редко!

— Вы постоянно работали вместе с вашим напарником О. Макаровым?

— Сначала у нас не было общей работы и даже общего режима дня. Один работал тогда, когда' второй обедал или даже ужинал...

— Какие проблемы поставила перед вами невесомость?

— Утром надо выбраться из спального мешка. Потом «доплыть» до холодильника, открыть его, извлечь коробочку с завтраком, таблетки витаминов и пакетики с хлебом. На это уходило добрых 10— 15 минут. Затем следует «долететь» до своего места и включить теплую воду. Если при этом удается ничего не выпустить из рук, то можно радоваться. Ведь стоит только сделать чуть-чуть неловкое движение, как все предметы начинают летать по кабине! Часто спрашивают о пище космонавтов. Это обезвоженные аюнсервы различных супов в тюбиках, фруктовых соков и т. д. Все это очень вкусно. У нас был даже кофе!

— Что вы делали с отбросами?

— Отбросы мы собирали в специальные ящики, от которых избавлялись, как на обычных кораблях, отправляя их «за борт». Они «падали» в космос и там исчезали. Короче говоря, так же, как и на Земле, приходилось заниматься канализационным хозяйством.

— А какие условия для личной гигиены?

— «Салют» — не только лаборатория, но и дом, в котором космонавты должны были жить в течение нескольких недель. У нас был даже душ, правда, вода «подавалась» в ограниченных количествах. Мы пользовались жидким

мылом и шампунем. Зубная щетка — самая обычная, зато паста — съедобная, ее надо было глотать.

— Некоторые космонавты за время полета отпускали бороды, другие — брились. Что делали вы?

— Я всегда брился. Можно было выбирать между ручной и электрической бритвами. Но в обоих случаях для бритья надо переместиться в «зону действия», где помещался специальный пылесос. Пыль для нас — серьезная опасность. В кабине работало несколько вентиляторов и пылесосов, которые уничтожали все лишние элементы из окружающего нас воздуха.

Каждый день мы занимались физкультурой на «мини-стадионе» станции. У нас был ковер для ходьбы, «мишнвелосипед», прикрепленный к потолку, — для тренировки рук и ног. Весь физкультурный комплекс прекрасно компенсировал отсутствие физических усилий.

— Удобен ли скафандр?

— Я не знаю другой, более удобной модели, чем наш набор. Сюда входит легкий скафандр для взлета, весом 10 кг, скафандр для выхода в космос: он потяжелее. Мы забирались в него через дверцу на спине.

— Ваша профессия связана с риском?

— Безусловно. Но я очень люблю ее. Ведь человек должен уметь превозмогать страх. Только тогда он сможет уважать себя и заслужить уважение других. Космос — это будущее. Я думаю, что любой ребенок сегодня, который будет взрослым в 2000 году, не сможет остаться к нему равнодушным. Мы призваны стать гражданами вселенной.

ВЛАДИМИР ДЖАНИБЕКОВ

^—tJ