Техника - молодёжи 1989-02, страница 58
оптики пока прикрыты крышками, но все иа автоматике: придет время — сами откроются, и аппаратура заработает. Оптика снабжена клиновыми, иейтрально-серыми (почти черными) фильтрами, выравнивающими световой поток на пленку до, во время и после взрыва — ведь во все эти моменты освещенность объектов съемки разная. Благодаря фильтрам плотность негатива получается скомпенсированной, выровненной и печатается уже более-менее нормально. Приводятся в действие оии тоже от автоматики и тоже электроприводом А вот стоящие в поле камеры, снимающие отдельные объекты, придется включать через индивидуальные ФЭВы — фотоэлектрические включатели. Для каждой полевой, выносной камеры свой ФЭВ, аккумулятор, реле и простой фильтр большой плотности — клиновым, да еще с электроприводом, здесь ие выдержать. Нам выделили молоденьких солдат. Они роют ямы и ставят в них массивные тавровые балки, которые заменят слишком хрупкие фирменные штативы. Ведь даже земля трясется и содрогается от таких испытаний, которые мы готовимся снимать. На уже готовые съемочные точки примеряем камеры, смотрим, что входит в кадр. Работаем сразу начисто. Тавровая балка — не штатив, иа метр-два не передвинешь. Дел хватает. И камеры ставим, и обстановку снимаем до взрыва — в площади будущего поражения. Объекты съемки стоят пока нетронутые, целехонькие — заводи и поедешь или полетишь. С поля ничего не убирается и вывозить ничего нельзя — радиоактивность! А сколько добра пропадает: моторчиков, проводов, релюшек, приемников и передатчиков (мечта умельцев-самоделыциков), ио нельзя и по другой причине: иначе как узнаешь, что с самолетом, танком или машиной будет, если они попадут в зону взрыва? А на таком расстоянии? А иа таком? До дня Д и часа Ч, дня и часа испытаний, совсем немного времени, а работы вроде и не убавляется. Даже при трех операторах всем дело есть. Легче будет в момент Ч (все в куче, все на месте, н никуда не надо особенно торопиться), а потом опять карусель, правда уже ненадолго. Беспокоит установка выносных в поле. Проще в КРВ — там стационарно установленные камеры, и защищены они как надо, а вот в поле... Частью камер и пожертвовать, наверное, придется. Не имея достаточного опыта, ие сразу рассчитаешь, что где уцелеет, тем более мы их ставим в самое пекло. И, конечно, что-то сгорит, что-то собьет ударной волной, но большинство сработает. И как сделать, чтобы потерь было поменьше? Не очень полагаясь иа себя, консультируемся с учеными. Обстановку на поле мы отобразили: сняли и боевую технику, и мирную, и постройки, и муляжи, и биологические объекты. Деиь испытаний Д — сегодня. Время — минус три до часа Ч. В КРВ и иа поле все выносные киноаппараты готовы к съемке. Они смотрят холодными стеклянными глазами, каждая на свой объект, и ждут импульса-команды. Погода солнечная, облаков иет, видимость прекрасная. Едем иа свою съемочную точку, откуда будем снимать «явление» сами — «живьем». Эта наша точка в 15—20 км от эпицентра на одном из пологих холмов. С него окрестности видны аж до самой дальней дали. Приехали. Машину, свой автобус, ставим у обратного ската холма — все же защита от воздушной волны. Выгружаем аппаратуру, часть взваливаем на себя и поднимаемся на вершину. Да, для нас, чтобы иам никто ие мешал (или мы не мешали), выделили целый холм! Сразу всю аппаратуру поднять наверх не смогли — делаем еще одну ходку. И здесь, помимо своей рабочей камеры, ставлю несколько выносных АКС-1 с пружинным приводом. На главное, что предстанет в первый момент явления, и одного завода пружины хватит (15—17 м протянутой пленки). Автоматика их включения примитивная, а здесь другой и не надо. Чтобы они заработали, иужио нажать спусковой рычаг и держать. А как это сделать, чтобы рычаг был нажат без человека? Подсоединяю к нему гибкий тросик с грузом. За несколько секунд до Ч — НОЛЬ — грузик сбрасывается с площадки штатива, где лежит, тросик натягивается и камера включается. Надежно и просто — ие надо ни ФЭВов, ни аккумуляторов, проводов и реле. Расставив и подготовив все камеры, мы получили возможность передохнуть и осмотреться. Правее нашего холма — горка — это для генералов. Приехали оии караваном автобусов. Репродукторы разносят окрест предвари тельные сообщения и команды. Мы тоже сподобились — имеем свой, персональный, но уж больно близко — бубнит за спиной. Нам указали ориентир — одни из холмов иа горизонте: — Вой над той горушкой случится! Подправляем камеры поточней, а тут и время подошло: — Вой! Вой ои! Летит! — узрел кто-то самолет-носитель. — Где? Где? Не вижу! — Да ие здесь! Правей, правей и выше! Действительно, в небесной синеве серебряный крестик самолета. Начался отсчет: —...пятнадцать... четырнадцать... Я застыл у выносных камер. По счету «десять» должен сбросить у них грузики и бегом включить свою, рабочую. Выносные рядом, смотрят каждая на свое: одна — на генеральскую горку, две с разной оптикой — иа различные детали пейзажа, еще две поверх киногруппы иа переднем плане на эпицентр. Кииогруппа — для масштаба. — Десять... Сбросил первый грузик — зажужжала камера, второй — тоже заработала, третий — начала снимать, четвертый и пятый — пошли камеры, все пошли, все работают! Краем глаза замечаю — на соседней горке движение: генералы вскинули руки, очки надевают, ложатся... — Четыре... Включаю свою камеру, опускаю на глаза черные очки и плюхаюсь на землю. Помню, даже поерзать успел — камешки подо мной оказались. Лег по всем правилам: руки обхватывают голову, голова — к эпицентру, глаза, хоть и в темных очках,— зажмурены... — НОЛЬ! Свет пробился сквозь темные очки, зажмуренные веки и даже сквозь одежду! И это при солнце! Яркость — неописуемая! Да еще тепло — оно заливает тебя! На таком расстоянии, а всей кожей ощущаешь и ослепительный свет, и жар! Открываю глаза, сбрасываю очки, вскакиваю и к камере — огненный шар потускнел, а гриб начал развиваться. Он ползет вверх и вширь, а у его подножия все бурлит и клокочет. Мои опытные товарищи Афанасьев и Касаткин меия-то уложили на землю, а сами, оказывается, удобно расположились на кофрах. Ну, я им задам... 55 |
