Техника - молодёжи 1989-10, страница 17

К признаваемым в мире трем крупным видам общественного разделения труда нужно отнести отделение управления производством от самого производства. Слой управленцев, на мой взгляд, стал особым классом, реальным экономическим собственником. Однако присвоение средств производства уп равленцами происходит не непосредственно, как это было при капитализме, а опосредованно, через монополизацию функции управления общественным производством.

Управленческий аппарат в силу закономерностей своего развития саморасширяется и в силу того, что он вкладывает в общественное производство гораздо меньшее количество труда, чем получает средств из национального дохода для своего содержания, присваи вает часть прибавочного, а может, и необходимого труда другого класса. Налицо эксплуатация

И. Ожерельев, студент экономического факультета МГУ. Не согласен с предшествующим выступлением. Почему-то считается, что раз у бюрократов хорошая зарплата, значит — эксплуататоры. Но статистический сборник показывает, что средняя заработная плата в народном хозяйстве (1985 г.) — 190 рублей, а в аппарате управления — 168 рублей. Для сравнения: в США средняя зарплата около 17 тыс. долларов в год, у управленцев — до 30 тыс. долларов.

Неквалифицированный труд, как видим, оплачивается у нас выше умет венного, квалифицированного труда. Так кто же кого эксплуатирует?

Л. Лямии, правовед. Я долго работал в Лондоне. На лондонском кладбище, как известно, похоронен К. Маркс. На памятнике девиз: «Есть время философствовать, а есть время — действовать».

То, что общенародная собственность перешла в разряд бюрократической и стала общебюрократической собственностью, ии у кого не вызывает сомнения. Очевидно и то, что монополист может распоряжаться ею во вред развитию этой собственности, а в конеч ном итоге и во вред для себя как собственника.

Я недавно слушал выступление академика Т. И. Заславской и был потрясен цифрами: 8,4% населения в СССР не дотягивает, а 22,3% — едва сводит концы с концами до зарплаты. Треть, около 100 миллионов, живет на уровне бедности. Это следствие бюрократизации собственности. Альтернативой может быть только народовластие

Л. Гребиев, кандидат экономических наук, старший преподаватель Академии общественных наук при ЦК КПСС. Я хотел бы поставить несколько отвлеченный вопрос: а возможна ли самоэксплуатация? На мой взгляд, эксплуатация просто невозможна без этого. Если человек занят поисками «хлеба насущного», если труд для него — средство для существования, то он занимается эксплуатацией самого себя.

Мы эксплуатируем предков, пользуясь всем, что ими создано. Мы эксплуатируем потомков, потому что используем запасы сырья, которые принадлежат не только нам, но и будущим поколениям И чтобы бороться с эксплуатацией, надо уничтожить труд как самоэксплуатацию, надо сделать труд — творчеством !

А. Бузгалии. Бюрократия, понимаемая как особый социально-экономический слой, создает целый ряд элементов отношения эксплуатации. Прежде всего, это феномен отчуждения от функций собственника в том, что касается распоряжения средствами производства. Мы оказались не в состоянии управлять экономикой, которая формально-юридически нам принадлежит. Противоречие усугублялось тем, что эта формально-юридическая принадлежность экономики нам на самом деле, в сознании экономическом и отчасти даже в поведении, сохранялась то ли как рудимент предшествовавших революционных эпох, то ли как выражение догматического понимания коммунистических идей, то ли как результат наличия хоть и деформированных, но реальных социалистических производственных отношений. То есть мы все стремились — до полной стагнации 70-х годов — быть этими хозяевами. У нас все время пробивались какие-то «сумасшедшие» хозяйственники, которые ратовали за социалистическую собственность, какие-то «ненормальные» экологи, охранявшие природу, которая формально им никак не принадлежала, какие-то «беспокойные» рабочие, выступавшие с бесконечными починами . И все это, несмотря на угрозу статей закона. В таких условиях бюрократия, отчуждающая у трудящихся возможность распоряжаться собственным богатством, выступала как социальный слой, делающий первый шаг для того, чтобы превратиться в эксплуататоров.

Второй шаг, который принципиально важен,— отчуждение от трудящихся возможности присваивать их общее достояние. Этот шаг к эксплуатации был сделан как бы наполовину Мы занесли ногу, но не смогли опустить ее туда, где начинается эксплуатация, ни отступить назад — где эксплуатации нет Так и застыли в этом двусмысленном положении.

С одной стороны, мы не имели ситуации, когда бы прямо средства производства и продукты труда присваивались бюрократией, и только бюрократией. Была лишь возможность «худо-бедно» (это «худо-бедно» — существенный момент) свободно выбирать сферу приложения своих способностей: место работы, место жительства, возможность использовать те или иные средства, принадлежащие обществу в целом. Мы могли использовать определенную часть прибавочного продукта в наших общих интересах.

С другой стороны, бюрократия как социальный слой, а не как отдельный управленец все-таки отчуждала от нас

функции присвоения средств производства. Это выражалось в том, что у нас существовала целая система преград на пути свободного соединения работника со средствами производства. Речь идет о всех видах лимитов, прописок и целого ряда других форм ограничения доступа трудящихся к любым средствам производства. Следствие этого — широко распространенная «безработица на работе».

Третий шаг к эксплуатации — присвоение прибавочного продукта, то есть система привилегий и льгот для руководящих работников. Здесь мы еще не имеем полных сведений. Вдруг выясняется, что вновь строящиеся дома Управления делами ЦК и Совмина Украины уступили «афганцам». В Азербайджане детям-сиротам передали несколько «гостевых» домов, похожих на дворцы... Более заметен прямой ущерб присвоение со знаком минус в результате бюрократического «хозяйствования». Это и система страшных последствий для экологии, и система бессмысленно угробленных капитальных вложений, и многое-многое другое.

Каков же вывод? Он двойствен: целый ряд феноменов, связанных с отношениями эксплуатации,— налицо, но окончательного превращения бюрокра тии в эксплуататорский класс все же не произошло.

Бандократия: уголовные преступники или новый эксплуататорский класс?

А. Колгаиов. «Лев прыгнул»! Организованная преступнбсть заявила о себе публично. Адыловщина в Узбекистане, отрывочные сведения о подобного же' рода явлениях в других регионах страны. Публикации о существовании организованной мафии вокруг торговли, проституции, наркобизнеса.. Личный протекционизм (в просторечии — блат), взятка как форма его «экономической реализации» жизненно нужны бюрократическому управлению. Они придают гибкость некоторым звеньям бюрократического аппарата, создают систему «горизонтальных» и «обратных» связей, которых лишена официальная иерархия бюрократии. Эти связи иррациональны и уродливы, но ничуть не больше, чем сам бюрократизм. Бандократия уже не оставляет иллюзий насчет наличия отношений эксплуатации: она любыми методами присваивает богатство, труд, а подчас и саму жизнь тех, кто попал в орбиту ее интересов.

А что же «лев»? «Лев прыгнул» — это ведь не о прошлом, это о настоящем. Рэкет по отношению к кооператорам и индивидуалам — это еше цветочки. Ягодки появятся тогда, когда рэкет, но уже гораздо более цивилизованный и культурный, начнется в государственном секторе, при борьбе хозрасчетных предприятий за «мягкие» нормативы.

2 «Техника — молодежи» № 10

17