Техника - молодёжи 1990-10, страница 54

мяч прекрасные всадники.

— В какой покой отвести их? — робко спросила малютка, выключая диктофон.

— Отведи в Звездную гостиную. Пусть эльфы принесут туда шелка и бархат всех цветов, нитки, иголки, кружева, шитье, золотую и серебряную канитель, мелкий жемчуг для вышивания... что еще?.. Ну, пусть сами придумают.

— Пойдем! — маленькая фея села на плечо к боцману.— Ну, пойдем же! Она ждет, чтобы вы ушли!

— Пойдем,— в свою очередь, сказал боцман Ксении.— Чего тут торчать-то? Время дорого! Каждая минута на счету! Чем скорее смастерим платье — тем скорее отправимся за лошадью. Чем скорее достанем лошадь — тем скорее возьмемся за песню. Чем скорее... да ты что? Заснула стоя?

— Her,— ответила Ксения.— Я убью ее! Я же ничего этого не сделаю! Я не умею ни шить, ни петь! А лошадей я вообще боюсь! У них такие желтые зубы!

— Убивать не надо,— рассудительно заметил боцман.— Надо действовать. Пошли! Куда топать-то, птаха?

— Я не птаха! — немножко обиделась малютка.— Я фея-секретарша. Разве ты этого еще не понял, слуга?

Дверь перед боцманом Гангреной, Ксенией и малюткой сама распахнулась, пропуская их в Звездную гостиную.

— Понять-то понял,— сказал, входя, боцман.— Только секретарит — она должна быть в теле. А ты — воробей, и только. Чего ты такая махонькая?

— Я могу вырасти, если захочу! У нас в саду растет одна травка, пожуешь — вырастаешь,— объяснила фея.— Цветет лиловыми звездочками, а в каждой звездочке — золотой язычок. Только я сама не хочу...

— Почему это?

— Так... Есть причина,— загадочно ответила маленькая секретарша.

Противоположная гверь распахнулась, и в гостиную, пятясь, вошел юноша. Его светлые кудри отливали платиной. Юноша держал ручки носилок, а с носилок свешивались ткани всех видов и сортов. За другие ручки держался другой юноша, темноволосый. Оба они были в одинаковых изумрудных колетах и белых обтягивающих штанах, в бронзовых башмаках с пряжками и при бархатных беретах. Крылышки у них за плечами тоже были одинаковые — не радужные, как у фей, а черно-зеленые, с золотой пыльцой.

Они поставили носилки посреди гостиной и разложили на столике шкатулки слоновой кости со всяким швейным прикладом.

Закончив эту работу, они повернулись к Ксении и одинаково поклонились.

— Паутинка.— представился один.

— Горчичное Зернышко,— сказал другой.

— Если понадобится еще что-то, вот колокольчик.

Колокольчик появился в руках у Паутинки буквально из

воздуха. Эльф поставил серебряную безделушку на стол между шкатулками, и оба. пятясь, вышли.

Ну, давай, разбирайся,— велел боцман.

В другое время Ксения с головой нырнула бы в эти шелка. Но сейчас она только мрачно посмотрела на носилки. Она решительно не представляла себе, что делать с этим богатством.

— Говорят же тебе, я не умею шить! — буркнула она.

А ребенок? — опешил боцман.— Тебе же ясно сказано— сошьешь платье, найдешь лошадь, споешь песню — только тогда пацана вернут! Ты что, не поняла или притворяешься?!

Поняла!—со слезой в голосе воскликнула Ксения.-- Только шить-то я все равно за этот проклятый час не научусь! Ясно?..

— Значит, будешь сидеть и реветь? — осведомился боцман с ехидцей.

— А что я могу сделать?..

— Да хоть что-нибудь! Хоть попробовать! А? Давай бери ножницы, режь! Тут сцепим, там схватим — может, что и получится!

— Ничего у нас не получится! — крикнула Ксения.— И пытаться даже не стоит! Я не умею! Понял? Не умею!!

— Значит, оставим пацана этой ведьме?! — разъярился боцман.— Что же я скажу командиру?! Как я ему в глаза погляжу?! Он же меня послал!

Осознав, что положение безнадежно, Ксения разрыдалась.

— Реви, реви! — зловеще приказал боцман Гангрена.— Больше-то ничего не умеешь, только реветь! А я делом займусь! Чего тут они навалили? Ого!

И боцман принялся копаться в драгоценных тканях. Выбрав самый пестрый кусок, он задрапировался, как древний римлянин, и пошел к зеркалу — принимать изысканные позы.

Ксения, вытирая слезы, наблюдала, как боцман вертит в руках полосы бархата, как наматывает их себе на шею, как собирает в пучки пестрые ленты — словом, терзается муками творчества.

— Оклемалась? — сердито спросил он.— Вставай и стой. Будешь этим... как его! Чучелой этой, которая у портных, ну?

— Манекеном,— помирающим голосом сказала Ксения.— Зачем тебе манекен? Ты ведь тоже не умеешь шить...

— И даже иголку в руках держать не умею,— признался боцман.— То есть вот такую иголку, маленькую. А какой паруса шьют, орудую — будь здоров. У нас есть шанс, поняла? И мы должны из шкуры вылезть, чтобы его использовать. Бороться надо до последнего. Чтобы хоть совесть была чиста.

Ксения покорно встала, куда велел боцман.

— Подойдет ей, ведьме этой, такой цвет? — и боцман накинул на Ксению огненно-алый шелк.

— Подойдет,— уныло ответила Ксения.

— Ну значит, и мудрить не будем... Дай-кось мы его схватим здесь... и здесь...

И, естественно, боцман вогнал иголку прямо в бок Ксении. Она ойкнула, выдернула иголку, и ткань свалилась на пол. Боцман опять задрапировал Ксению, собрал ткань складками в кулак и завертелся, что-то выискивая.

— Чего тебе? — горестно спросила Ксения.

— Конец,— лаконично отвечал боцман.

— Какой еще конец?!

— Обыкновенный... ну, веревку, не поняла, что ли?

— Зачем?!

— Шить мы с тобой не умеем? Не умеем. А как-то эти хвосты сцепить надо. Значит, будем вязать узлы. Это дело я знаю туго!

— Совсем спятил! Она увидит эти узлы... ой, мамочки, даже подумать страшно, что она может натворить! — воскликнула Ксения.

— Мы должны за час смастерить платье — и мы его смастерим! Давай ленту... учись... вот это — выбленочный узел...

— Ничего себе словечко! — не выдержала Ксения.— И ты собираешься обвязать все платье этими дурацкими выбленочными узлами?!

— Нет,— честно признался боцман.— Вот эти два хвоста я свяжу прямым узлом...

— Ничего не получится,— разглядывая боцманское творение, констатировала Ксения.— Лучше не портить дорогой материал.

— Нет уж, мы будем его портить! — И тут у боцмана в глазах сверкнуло нечто дьявольское.— И мы его так испортим, что они все дуба дадут! И кондратий их прихватит!

Боцман схватил колокольчик и яростно зазвонил. Возникли пажи.

— Бухту троса! — приказал боцман.

— Троса? — изумилась парочка.— Какого, простите, троса? Мы не совсем поняли...

— Если есть сизальский или манильский, то замечательно,— сказал боцман.— Если нет, сойдет и пеньковый.

Пажи ошалело переглянулись.

— И смолы! — потребовал боцман.— Будем тировать, как тировали бегущий такелаж.

— Смолой?! Зачем?! — в ужасе спросили пажи.

— Для сохранности,— объяснил боцман

Не дожидаясь новых заказов, пажи выскочили из гостиной. Боцман засопел.

52