Техника - молодёжи 1994-10, страница 29

лись координаты, указанные в отчете дона Франциско, чудом уцелевшем в испанских колониальных архивах Севильи.

Взяв их за отправную точку, Трейси и его команда несколько лет прочесывали морское дно вокруг да около, пока наконец им не повезло. Выяснилось, что останки очередного погибшего судна, найденного экспедицией, принадлежат именно "Гваделупе".

Впрочем, первая радость вскоре померкла.Корпус был погребен под тоннами песка. И, докопавшись до второй палубы, мы обнаружили то, что помешало средневековым испанским спасателям: шпангоуты настолько массивны, а обшивка настолько прочна, что пробиться в нижний трюм, где хранилась ртуть оказалось не легче, чем в банковский сейф. Отыскать же люк, через который некогда велась ее погрузка, не смогли: все было завалено металлическими частями, предназначенными для ремонта корабля.

Пришлось водолазам для начала довольствоваться тем, что лежало сверху.

Впрочем, для историков куда большую ценность, чем ртуть, имеют вещи, воссоздающие детальную картину колониальной жизни XVIII века.

Поражало их разнообразие — золотые ювелирные изделия и монеты, пуговицы, глиняная посуда, серебряные и оловянные столовые приборы, кувшины для масла, латунные рукоятки ножниц (стальные лезвия превратились в пыль под действием ржавчины), игральные кости и религиозные медальоны...

Более половины груза составляла контрабанда, поскольку найденные вещи были явно изготовлены вне Испании. А по королевскому указу метрополия имела абсолютное право на торговлю со своими

колониями: все импортируемое ими должно было производиться только в Испании и перевозиться на испанских же судах. Так мы выяснили, что умение обходить таможенные барьеры — вовсе не изобретение XX века.

После года работы на "Гваделупе" стало понятно: этот клад постепенно истощается. Надо было либо попытаться еще раз добыть ртуть, либо искать второе судно — "Толозу". Команда Трейси решила заняться поисками.

Согласно старинному отчету оба судна затонули на расстоянии 7,5 мили друг от друга. Выйдя в предполагаемый район крушения "Толозы", исследователи начали прочесывать дно — с помощью чувствительного магнитометра, подвешенного на тросе со шлюпки.

Терпение и тщание вскоре было вознаграждено. Магнитометр показал: Есть металл!" Контрольное погружение водолаза подтвердило: на дне виднелись корабельные пушки. Но с "Толозы" ли они?

— В любом случае, это старинный корабль, — сказал Трейси. —А найдем "живое серебро", отпадут все сомнения...

Однако доказательства не давались в руки так просто: две недели водолазы обшаривали погибший корабль, находя только образцы стеклянной посуды и керамику. Лишь к концу третьей Трейси повезло. Он возился среди шпангоутов погибшего корабля с "воздушным лифтом" — огромной всасывающей трубой (этаким подводным "пылесосом"), используемой для очистки морского дна. Неожиданно из песка выскочил небольшой бочонок и тут же исчез в ее отверстии.

— Я видел только мельком, — рассказывал Трейси, — но сразу понял, что это

Работы на дне ино да ведут даже ночью.

Некоторые из сокровищ, добытых водолазами...

такое. На старых рисунках было показано, как испанцы паковали ртуть для отправки на судах. Наливали ее в кожаные мешочки, перевязывали их ремнями и помещали, по одному в небольшие бочонки. Тот, что засосала труба, явно "не тянул" на винную бочку. Стало быть...

Трейси продолжил работу и через несколько минут увидел край другого бочонка. Он осторожно убрал из него песок. Внутри, на днище, остался полукруг маленьких серебристых шариков.

— Ни одно жемчужное ожерелье не выглядело более красиво, — прокомментировал свою находку счастливый исследователь. — Теперь я знал точно: мы нашли "Толозу"!

Техника-молодежи 1 0 ' 9 4

Спектр человеческой натуры весьма обширен. На борту судна не оказалось и двух пассажиров, имевших одинаковый багаж. Порой остается только дивиться их фантазии! Ну зачем, например кому-то из колонистов понадобилось везти в Новый Свет оловянный ночной горшок? Ведь там предостаточно его глиняных собратьев...

Впрочем, на "Толозе' найдены вещи и поинтересней. Например, среди предметов, подобранных водолазами у кормы судна, оказалось устройство, отделанное пластинками слоновой кости; оно играло роль солнечных часов, компаса и лунного календаря.

Мне захотелось и самому что-либо отыскать. Стал упрашивать Трейси взять меня с собой под воду. Поначалу он отказывался, ссылаясь на подстерегающих ныряльщиков мурен, барракуд, акул и даже... землетрясения.

В самом деле, раскопки на дне океана привлекали массу голодных хищников. Вот один из визитов, с которым был вынужден считаться Гарри Шэфер.

— То была четырехфутовая барракуда, — рассказывал он за обедом. — Она плавала вокруг корабля, полагая, что является хозяйкой этих вод. Приблизившись ко мне, продемонстрировала свои огромные челюсти и уставилась в упор стеклянными глазами, подстерегая, когда я двинусь хотя бы на дюйм. Я тоже замер, и после безуспешного ожидания она, разочарованная, уплыла, наверное, посчитав меня недостойным ее великолепных зубов. Конечно, я слышал: барракуды не нападаю на водолазов, но не уверен, что она знала об этом...

Морские окуни служили водолазам вестниками опасности.

— Это довольно большие рыбины, — пояснил мне Хосе Манцебо. — Я видел морских окуней весивших по крайней мере 300 фунтов. И когда они вдруг смываются, стало быть, в окрестностях появ

ляется кто-то более массивный и зубастый — обычно акула или рыба-молот. И тут уж нам приходится смотреть, что называется, в оба...

Сам Трейси пережил и совсем уж экзотическое приключение.

— Мне пришлось в одиночку спуститься к кораблю, — поведал он. — Остальные были наверху, очищая находки или отдыхая а я орудовал "воздушным лифтом". И вдруг окружающий песок завибрировал прямо на глазах. И прежде, чем я успел осознать, что происходит, меня окружило облако песчаной мути. Сначала подумал, что где-то неподалеку проходит большое судно. Но вспомнил, что ни один корабль не в состоянии пробиться сквозь

27