Техника - молодёжи 1995-06, страница 23
БИО ЭТИКА патент на гомункула Моральны ли эксперименты над человеческими генами? Вопрос сложный (см. статью "Опять гомункулы?!" в "ТМ" № 12 за 1994 г.). Но факт налицо: современные методы и оборудование в принципе позволяют СОЗДАТЬ искусственного человека. Тогда, выходит, можно его и ЗАПАТЕНТОВАТЬ: чем не изобретение? Проблема очень серьезная и, кроме сугубо научной и правовой, имеет нравственную сторону — в связи с чем представляется полезным учесть опыт США и Европы, оказавшихся и тут впереди планеты всей. ИНТРОДУКЦИЯ. в 1980 г. Верховный суд США постановил: живая материя патенто-пригодна — в той мере, в какой она обязана своим сущес вова нием вмешательству людей. Семь лет спустя Американский патентный офис (АПО) подтвердил, что живые существа (правда, кроме человеческих) патентуемы, если отвечают классическим требованиям: а) новизна; б) наличие изобрет ения как такового; в) возможность промышленного использования. ПРЕЛЮДИЯ К ПРЕЦЕДЕНТУ. 12 апреля 1988 г. группе специалистов Гарвардского университета был выдан патент США, защищающий мышку, чей геном содержал искусственно включенные раковые гены (онкогены). Она предназначалась для лабораторных испытаний лекарств на канцерогенность или, наоборот, противоопухолевый эффект. Окрыленные успехом ученые немедленно обратились в Европейский патентный офис (ЕПО), желая "прописать" свою мышь также и в Европе. 14 июля 1989-го ЕПО отклонил их заявку (о причинах чуть позже). Но авторы сумели спровоцировать дискуссию и в конце концов — точнее, 13 мая 1992 г. — добились своего: получили европейский патент № 169672 на "метод производства трансгенетического млекопитающего, не человека, с целью и т.д. Заметим: подчеркнуто, что о Homo sapiens с лаборатор-но измененными генами пока речи нет. САМ ПРЕЦЕДЕНТ (впрочем, несостоявшийся). В феврале 1991 г. коллектив из Национального института здоровья США попытался зарегистрировать так называемую последовательность Грега Вен-тера — фрагмент ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДНК из нескольких десятков нуклео идов. АПО заявку не принял Разразился конфликт. Вентер и его коллеги настаивали, юристы увещевали, биологический мир с интересом наблюдал... Лишь в прошлом оду авторов удалось убеди ь что их претензии несостоятельны. В самом деле: они ведь не ИЗОБРЕЛИ, а всего-навсего ОТКРЫЛИ цепочку нук-леотидов, а открытие непатентопри одно по определению. По словам французского профес-сора-генетика Жана-Франсуа Маттея, "Колумб мог бы запатентовать свои каравеллы, но не Америку". То есть формально заявку Вентера отвергли не по э ическим соображениям, а из-за несоответствия классическим признакам. Ну, а если бы соответствовала? Ведь гарвардскую мышь (настала пора к ней вернуться) ЕПО хотел "завернуть" на основании статьи 53а Европейской конвенции по патентам, алагающей табу на изобретения, которые ротивореча общественному порядку и добрым нравам". Мало того что сама формулировка крайне расплывчата — где логика? Работы по генной инженерии официально одобряются и финансируются, многие их результаты новы, содержат элемент изобретете ьства и имеют перспективу широкого применения - почему же они не могут быть запатентованы? Где вообще граница патен опри годности живого и каковы критерии, ее устанав ливающие? Надо отметить, что в мировом законодательстве по данному вопросу путаница ужасающая. Скажем, французский Закон о биоэтике, принятый Национальной ассамблеей 20 апреля 1994 г., разрешает патентовать технологии получения человеческих генов, но не сами гены. В Америке же — можно и то, и другое: Верховный суд гарантирует. Но, пожалуй, самый блестящий образчик юридического блудословия — Директива ЕЭС, одобренная Европарламентом в июле прошлого года. Начинается она с утверждения, что человеческое тело и его элементы непатентуемы. А во второй статье читаем: "Предмет изобрета ельства не будет исключен из патентопригодных только потому, что он состоит из биологическои материи, использует ее или применяется на ней". Ясно? Как сказал бы достопамятный фельдкурат Отто Кац: Очередь изобретателей на прием в патентный офис (карикатура из французского журнала La Recherche): обратите внимание на "крайнего"... "Эдак вот!" На каком же основании признан не-патентуемым человек? Может, дело в том, что он существо не только биологическое, но и социальное? Тогда почему об этом не сказано открыть м текстом?.. Если же попытаться примирить все противо-ре ия — в том числе и содержащиеся в пределах одного нормативного акта, — получится, что патент должен касаться не гена, а продукта, созданного с его помощью. Однако при этом, естественно, и описание самого гена попадает в патент — как же иначе? Инженер французского Института промышленной собственности Клод Жупан прокомментировал Директиву ЕЭС еще более четко: ген сам по себе непатентуем, но если oi создает изобретательский объект, он может стать таковым. (Сразу вспоминается "Бриллиантовая рука": "Если нельзя, но очень хоче ся, то можно".) Немного раньше — тоже весной 1994 г. — Европарламент принял резолюцию, решительно призывающую ЕПО аннулировать патент на трансгенетическую мышь из Гарварда и в дальнейшем отказаться вообще от рассмотрения аналогичных заявок. Основание — опять-таки пресловутая статья 53а Европейской конвенции. Однако в октябре 1990-го ЕПО выдал патент на синтетические гены, защищающие растения от гербицидов. Тогда протестовал только Greenpeace — привлекая все ту же статью 53а, но специалисты ЕПО отмахнулись: мол, она применима лишь в крайних случаях, когда надо точно понять, что важнее — страдания живых существ и риск для окружающей среды или благо для цивилизации. Зато с патентованием разных видов биологического оружия, насколько нам известно, проблем не возникало — вь ходит, оно несет людям столько блага, что риском и страданиями можно пренебречь. Абсурдно? Да. Аморально? Без сомнения. Преступно? Еще как1 Ну, и куда же смотрели законники?.. Словом, все настолько запутано — трудно не то что устранить, даже систематизировать накопившиеся ошибки и несоответс вия в патентном законодательстве. Между тем НЕОБХОДИМА абсолютно четкая и внутренне непротиворечивая юридическая основа, на ко орои в дальнейшем будут вестись прикладные исследования в области генной инженерии. Нельзя забывать, что для промышленников гены — товар не хуже любого другого. По оценкам экспертов, к 2000 г. на генетическом рынке будут крутиться суммы порядка 8 млрд. долларов (!). При таком раскладе мораль неизбежно отодвинется на задний план. Кроме того, практика показывает: гуманность статьи 53а нокаутируется ее же некорректностью. Во-первых, ущерб общественному порядку нанесет не защита автор ских прав изобретателя, вырастившего в пробирке монстра, а массовое производство самих монстров — каковое кстати можно наладить, не оформляя патента. Во-вторых, понятие о "добрых нравах" свое в каждой стране, да еще эволюционирует со временем Что же касается баланса между страданиями животных и ожидаемым благом для человека... Как узнать, страдала ли гарвардская мышь и продолжают ли страдать ее потомки? Их спросить? А благо во многом зависит от того, кто и для чего воспользуется изобретением. Змеиный яд и лечит, и убивает. Трансгенетические мыши нужны в медицине, но попади они в нормальную мышиную популяцию — там такое начнется... В заключение попытаемся обобщить сказанное. Пресытившись возможностью ПОЗНАВАТЬ жизнь и еще упиваясь властью ИЗМЕНЯТЬ ее, человек уже учится ее СОЗДАВАТЬ. Проблема патентования искусственной биологической материи — всего лишь индикатор болезненной неготовности нашей цивилизации пользоваться собственными плодами, трагического отставания морали от прогресса. Помните: "Можешь ли сотворить камень, какого сам не подымешь?" Кажется, именно это и случилось с человечеством. ■ Ардалион КИРЕЕВ По материалам журналов La Я сherche и Science & Vie (Франция ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 6 ' 9 5 5 21 |
