Техника - молодёжи 1995-08, страница 55

гениальная китаянка родом из древней Хунани.

Великолепный аргумент в пользу Михалов-ски, не правда ли? Но есть и другие факты, работающие на эволюционистов...

"Подобно палеонтологам, гоняющимся за вымершими переходными формами жизни, мы устремились на поиски недостающего звена в развитии арифметического мышления... И на заре письма обнаружили комплексы техники счета, не известные ни одной дописьменной культуре" (Петер Де-меров, математик, проект "Процесс познания и культура" Свободного университета и Института Макса Планка, Германия).

Понятие числа является — в общем и целом — одной из универсальных мыслительных структур человечества. Чтобы прояснить происхождение наших цифровых символов, Демерову пришлось вернуться на 5 тыс. лет назад... правильно, к шумерам и их протоклинописи! "Тысячи записей различных хозяйственных дел предоставили нам в своем роде единственный и неповторимый материал для компьютерной обработки программными методами, которые обычно применяют в области искусственного 1лекга, — поясняет ученый. — Я склонен Нс*оо1вать эти первичные символы "бухгалтерским письмом"... И по-моему, тогда никто не помышлял воспроизвести с их помощью звучащую речь! Это начали делать лишь несколько столетий спустя".

Действительно, в протоклинописи не зафиксировано никаких грамматических форм, а комбинаторика знаков и иерархическое разделение глиняных табличек непосредственно регистрируют экономические процессы. Для счетных операций использовались 60 специальных "количественных" символов, и специалисты не без оснований полагали эти знаки родоначальниками числовых символов развитой клинописи; тем не менее значения их и правила употребления оставались не вполне ясными. В расшифровке Демерова ключевую роль сыграли 70 ранних табличек из Урука, выполненных за небольшой период времени рукой одного писца, где разворачивается единый хозяйственный сюжет с участием одних и тех же административных лиц. С арифметической точки зрения наиболее информативны списки продуктов питания (среди коих — несколько сортов пива) с указаниями, какие ингредиенты мука, солод, вода и т.п.) и в каком коли-ч э отпущены на их производство.

d отличие от текстов развитой клинописи, где пищевые продукты описаны речевыми выражениями, в архаических записях фигурируют знаки-маркеры, непосредственно символизирующие тот или иной вид продукта. Но не всегда! Зачастую такие маркеры вообще отсутствуют, зато сами счетные символы, как выяснилось, передают одновременно и КОЛИЧЕСТВО, и ВИД зарегистрированного продукта. Более того, их количественное значение НЕПОСТОЯННО и меняется в зависимости от контекста (!). К примеру, один из наиболее употребительных знаков обозначает "10" — если в табличке говорится об овцах, "6" — если речь идет о зерне (объем сосуда для его хранения составлял чуть более шести стандартных мерок) и "18" — если фиксируется площадь засеянного поля.

В итоге группе математиков удалось идентифицировать 13 различных систем численных значений и другие — напоминающие цифровые — формы записей, которые древнейшие шумеры использовали параллельно для различных целей и НИКОГДА ВЗАИМНО НЕ ПЕРЕСЧИТЫВАЛИ. "Употребление счетных символов протоклинописи регламентировалось не арифметической концепцией числа, но ассоциациями, связанными с содержанием производимой писцом записи", — комментирует Де-меров.

Итак, вот оно — исходное ядро: 60 архаичных количественно-качественных символов,

родственных биркам и маркерам на глиняных шарах (типа "партия товара"), причем подчиняются они и законам текста, и математики... Эволюция лежащего в их основе общего понятия числа привела к абстрактным цифрам — как главному продукту — и к собственно письменности... как побочному продукту контроля над хозяйственной деятельностью.

"Слово, обозначающее процесс письма, одинаково почти для всех изученных лингвистами современных языков майя, но слово для процесса чтения варьируется от языка к языку... Надписи на монументах читались народу, но не самим народом" (Сесил Браун, антрополог, Университет Северного Иллинойса, США).

"Пара слов "читать и писать", свойственная современным индустриальным обществам, не возникала в среде говорящих на майя нигде и никогда... Однако слова, относящиеся к процессу преобразования речи в видимый текст и его последующего истолкования, имеют глубокие корни в их языках" (Деннис Тедлок, антрополог, Университет штата Нью-Йорк, США).

Классический период майя, оставивший в наследство человечеству величественные каменные монументы, испещренные сложными глифами (иероглифами), длился примерно с 250 по 900 г. н.э. По мнению Сесила Брауна, лингвистические данные указывают на то, что лишь немногие граждане классического государства майя умели читать: официальные надписи создавались в основном по приказу правителей, притом чиновники высоких рангов сознательно культивировали сложнейшие сочетания рисунков и звуковых знаков, дабы оставить большую часть населения неграмотной, невежественной и порабощенной. Слово для "письма", полагает он, возникло еще у классических майя или их ближайших потомков, в то время как слово для "чтения" каждая языковая группа вводила самостоятельно после распространения алфавитной грамотности стараниями испанских миссионеров XVI в.

"Языки, которые изучал Браун, скорее дают ключ к тому, как читали классические майя, чем подразумевают массовую неграмотность!" — возражает Деннис Тедлок, который распределил слова, обозначающие у современных майя действие "читать", на 3 класса: одни ассоциируются с произнесением вслух или криком, другие связаны со счетом, третьи же обозначают процесс "смотрения" (и часто именно на бумагу).

"Три термина для чтения, подмеченные Тед-локом, подтверждают, что у классических майя существовала так называемая декламационная грамотность", — вторит антрополог Стивен Хьюстон из Университета Вандербильта (США). То есть сначала грамотный "видел" изображения глифов, затем "считал" или истолковывал знаки и, наконец, "говорил" или даже "выкликал" написанное. И хотя народ классического периода не имел алфавита, умеющих читать — в той или иной степени — наверняка было значительно больше, чем полагает Браун!

Поскольку читать гораздо легче, чем писать (сие искусство требует куда большей подготовки и умения), даже простые земледельцы могли узнавать на монументах стилизованные изображения людей и зверей, представляющие имена определенных правителей, хотя только писцы высокого ранга умели написать их глифами. Об определенном уровне народной грамотности свидетельствуют и неформальные надписи (граффити), обнаруженные на стенах общественных зданий того периода; они выполнены не столько глифами, сколько грубыми символами, обозначающими предметы. Количество и тип этих образчиков письма простолюдинов показывают, что творцы граффити проживали в основном в городах и число их было невелико.

И все же... В Афинах 700 — 450 гг. до н.э., по всеобщему признанию, существовала "обшир

ная грамотная аудитория", однако изучение неформальных надписей показывает, что лишь один из 5 афинцев умел читать и писать. "Это соотношение, очевидно, не было превышено ни в одном древнем обществе с доступом к алфавиту!" — таково мнение английских археологов Саймона Стодарта и Джеймса Уайтли. Даже Джек Гуди из Оксфорда, с 1960-х гг. бывший ярым защитником греческого алфавита как технологии, способствующей широкому распространению грамотности и основательному интеллектуальному росту, несколько отошел от прежних позиций.

"Грамотность при любой письменности скорее распределяется по уровням способностей, чем существует в виде "все или ничего"... Это заставляет усомниться в доминирующем представлении о письме как о технологии, постоянно повышающей свою эффективность и расширяющей круг пользователей" (С. Хьюстон).

"Грамотность не является независимой силой, влияющей на пассивных реципиентов... Важно, ЧТО написано и прочитано, а не ТО, что это написано и прочитано" (Джон Халверстон, антрополог, Калифорнийский университет, США).

Конечно, когда идеи циркулируют в обществе в письменном виде, то все большее количество людей накапливает все большие объемы знаний —• но это не приводит к фундаментальным изменениям в мышлении и способности рассуждать, полагает Халверстон.

Это не так, возражает психолог Дэвид Ол-сон из Университета Торонто (Канада), только широкое распространение чтения развило человеческое мышление до того уровня, когда стала возможной современная наука! Именно грамотность побуждает человека писать с целью сформулировать новое знание и отделить факты от их интерпретации, только грамотность вызывает развитие необходимых для научного мышления концепций, таких, как YT-ВЕРЖДЕНИЕ, ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ и ВЫВОД.

...Вы ожидаете, что под конец будет явлена абсолютная истина? Ее нет! Любая точка зрения несет в себе рациональное зерно, и многие из них не так уж несовместимы. По сути, "эволюционисты" и "революционеры" каждый по-своему исследуют неравномерности развития человеческой культуры. Но что действительно важно — это новый (и весьма многообещающий) взгляд на письменность как на древнейшую из высоких технологий хранения и обработки информации. И совершенно закономерно, что подобный подход возник в последней четверти века, переживающего распространение КОМПЬЮТЕРНОЙ ГРАМОТНОСТИ.

Нам повезло, современники! Вы еще помните первобытные ЭВМ для простейших счетных операций? Окиньте же орлиным взором этапы большого пути — от двоичного кода перфокарт, понятного лишь жрецам-программистам, до подключенной к Internet персоналки с лазерным проигрывателем на собственном столе. А теперь задайте себе все те же проклятые вопросы — и попробуйте ответить на них.

...Пока кипят дебаты об истоках и роли грамотности, многие исследователи заговорили о том, что влияние чтения и письма на современные народы стремительно падает.

"Современная западная культура может быть насквозь пропитана грамотностью, но для подавляющего большинства населения, которое мало читает, а пишет еще меньше, она существует преимущественно в устной форме: ведь распространение информации и связь осуществляются по телевидению, радио, телефону", — замечает Джон Халверстон.

Правда, растет активное меньшинство предпочитающих компьютерные сети... Но об этом виде коммуникации как-нибудь в следующий раз. ■

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 8' 95

37