Техника - молодёжи 1995-09, страница 60

стрировал в областном центре ткани, изготовленные из шерсти с добавлением пуха, меха норки и ондатры. Весомым аргументом в пользу контракта с немецкой фирмой стал и тот факт, что она намерена за свой счет провести маркетинговые исследования европейского и мирового рынка козьего пуха, разработку рекомендаций для корректировки его производства, и, что самое важное, совершенствования селекции коз. Более того, немцы потеснили китайцев, сразу же закупив весь оставшийся на складах запас пуха (18 т) по цене близкой к мировой — 27 марок за кг. 350 тыс. марок ассоциация "Овцеводство Оренбуржья" уже получила в качестве 50-процентной предоплаты за пух "урожая" 1995 г. Правда, мировая цена на пух минувшим летом поднялась и составляет сейчас примерно 31 марку за кг. Прилетевший в Оренбург представитель германской фирмы бестрепетно согласился и с новой ценой. Были годы, когда в Оренбуржье производили до 45 т козьего пуха, с лучших представителей породы начесывали до 394 г. По планам немцев намечено превзойти даже эти показатели.

И хотя со стороны некоторых средств массовой информации прозвучали слова о продаже на корню отрасли заграничным капиталистам, все же стоит реально смотреть на вещи: отечественное козоводство, находящееся ныне на грани исчезновения, с помощью немецких партнеров может не просто сохраниться, но и увеличить, улучшить поголовье, выйти на мировой рынок. Обиднее другое: неизбывная наша неповоротливость обернулась потерей весомой, дающей устойчивую и немалую прибыль, части экспорта. Что, спрашивается, стоило обратить складские запасы в новое оборудование, технологии, оборотный капитал, наконец? И если уж пенять, то — на самих себя. Законы капитализма подразумевают высокую мобильность и продавцов, и покупателей, что нам наглядно продемонстрировали сначала китайцы, затем — немцы. Так что и остается теперь чесать в затылке и учиться выговаривать вместо оренбургского пухового платка — "орен-бюргерский". ■

Что ж, можно лишь позавидовать расторопности восточных соседей: они скупают ставшие из-за дороговизны недоступными российским аграриям удобрения, выпущенные отечественными химиками, интересуются продукцией московских и петербургских машиностроительных заводов, теперь вот и до Оренбурга добрались. Наши же швейники словно задались целью поразить мир парадоксами. Например, знаете ли вы, что за последние 3 года в изделиях, вышедших под маркой оренбургского пухового платка, не использовался собственно оренбургский пух! Почему? Животноводы хотели получить за пух настоящую цену, сопоставимую с мировой, а не ту, что предлагала "Ореншаль". И тогда та закупила его в Волгограде, Ростове-на-Дону, Средней Азии, а с недавних пор начала активно использовать горно-алтайский пух. В отличие от оренбургских пород у горно-алтайских и донских коз волокно более длинное (а значит, менее трудоемкое при прядении), но и более толстое и грубое — 22-24 мкм в диаметре против 18. А результат? Не говоря уже о качестве продукции, закупки сырья на стороне повлекли за собой падение собственного козьего поголовья, даже несмотря на отчаянные усилия животноводов, объединившихся в ассоциацию "Овцеводство Оренбуржья". Если еще в 1993 г. насчитывалось 125 тыс. животных, то сейчас их осталось

Однако не стоит думать, что история 200-лет-него промысла на этой злополучной ноте и заканчивается. Более того, она получила неожиданное продолжение. "Спасательный круг" подала германская фирма "Calwer Decken und Tuchfabriken", основанная аж в 1650 г. Практичные немцы, разузнав о таком безобразии, предложили оренбурж-цам продавать пух им, А чтобы знали с кем имеют дело, глава фирмы и одновременно вице-президент Международной ассоциации текстильщиков г-н Санвальд продемон

легации области принимала участие в "СЕЕТЕХ-94" в Лондоне. В итоге все ажурные платки и шали были раскуплены англичанами, которые отдали в среднем по 20-25 фунтов (или те же 240 тыс. руб.).

Сложнее обстоят дела на фабрике пуховых платков. Созданная в начале 60-х на базе городской артели им. Парижской Коммуны, она была призвана обеспечить растущий тогда спрос на теплые платки. Причем, нужен был товар подешевле и числом поболе. Тогда-то и началось масштабное их производство — на машинах вязали середину платка, а узорный край обвязывали вручную. В 1965 г. оренбуржцы начали сами про-ть пряжу, в 70-х, получив трикотажные ма-13 ФРГ, приспособили их для вязания узор-)тков. Переналадка, перенос традиционных ных узоров на специальные формы — карты — работа кропотливая, но результат говорил сам за себя — стало возможным вязать ажурные платки, практически ничем не отличающиеся от изделий ручной работы (разница видна только специалисту). Механизация позволила снизить себестоимость платка, цены были вполне доступны для любого покупателя, и продукция пользовалась большим спросом.

Но недобрым словом приходится помянуть 1992 г. С распадом СССР прервались связи с традиционными потребителями оренбургской продукции в Молдавии, Латвии и Литве — там особенно много покупали платков. За 1993 г. выпуск продукции снизился на 15% по отношению к 1992 г., а в 1994 — на 30% к 1993 г. Фабрику выручила лишь нетрадиционная торговля: прямо на ней "челноки" мешками закупали самые дешевые платки и отправлялись в Китай. Там платки были самым ходовым товаром, наряду с фетровыми шляпами и алюминиевыми кастрюлями. Сейчас "челноки" предпочитают переправлять за границу валюту, да к тому же и китайские посреднические