Юный техник 1959-11, страница 65

ны были работать в саду, но после обеда у нас было Свободное время для игр».

Дети плавали в реке, играли в бейсбол, два раза в день доили коров и никогда не слыхали о том, что взрослый человек может заработать себе на жизнь, проводя время в лаборатории и работая над какой-то физикой. Для них слово «физика» связывалась с понятием о слабительном'

Курс физики в средней шноле Маквокеты вел сам директор школы, ноторый в летние месяцы занимался главным образом поисками подземных вод при помощи раздвоенного орехового прутка и уж во всяком случае не очень-то верил во всю эту ерунду, напечатанную в учебнике: «Как это можно из волн сделать звук? Ерунда, мальчики, это все ерунда!»

Миллинен, надо сказать, добросовестно относился к своим преподавательским обязанностям в колледже. Чтобы идти впереди своих ученинов, он изучал все учебники, кание только мог достать. В то время в американских колледжах было всего две книги по физике: переведенные с французского языка работы Гано и Дешанеля. В таких обстоятельствах Милликен действительно хорошо изучил предмет.

По онончании колледжа в 1891 году Миллинен продолжал преподавать физику в Оберлине, получая небольшое жалованье. Он был вынужден заниматься этим, ибо, как говорил он сам, «в тот год депрессии никакой другой вакансии не было». Однако преподаватели Оберлина значительно серьезнее относились к роли Милликена в науке, чем он сам. Без его ведома они направили его документы и характеристику в Колумбийский университет. Ему была предложена стипендия, и Милликен поступил в университет. В Колумбийском университете он впервые встретился с людьми, глубоко интересовавшимися физикой. Милликен решил последовать их примеру и попытаться стать настоящим ученым, несмотря на то, что уже много лет терзался сомнениями относительно своих способностей.

В 1893 году подлинная наука в Америке была отсталой. Только люди, получившие образование в Европе, хорошо представляли себе, как именно следует вести научно-исследовательскую работу. На физичесном факультете Колумбийского университета был только один такой человек: профессор Майкл Пьюпин, получивший образование в Кембридже. Милликен говорил: «Слушая курс оптики, который читал доктор Пьюпин, я все больше удивлялся. Впервые в жизни я встретил человека, который настолько хорошо знал аналитические процессы, что, не готовясь к занятиям, приходил ежедневно в аудиторию и излагал свои мысли в виде уравнений. Я решил попытаться научиться делать то же самое».

Когда срок стипендии, назначенной Милликену для изучения физики, истек, Пьюпин посоветовал Милликену поехать учиться в Германию. Милликену пришлось признаться, что у него нет средств, и Пьюпин дал ему взаймы необходимую сумму. Пьюпин хотел подарить ему эти деньги, но Милликен не согласился и вручил Пьюпину расписку в получении денег.

К счастью для Миллинена, он находился в Европе, когда за серией экспериментальных работ последовал грандиозный взрыв всех классических теорий. В 1895 и 1896 годах новостью в науке были имена Беккереля, Рентгена, Кюри и Томсона.

Брожение еще продолжалось, когда летом 1896 года Милликен получил от А. А. Майнельсона, знаменитого американского физика, с которым Милликен познаномился перед отъездом в Европу, телеграмму с предложением занять место ассистента в Чикагском университете. Милликену было тогда 28 лет. «Я отдал мою одежду вместе с чемоданом в заклад напитану одного из судов Американской транспортной линии, заверив компанию, что я выплачу капитану стоимость проезда в Нью-Йорке и только после этого приду за вещами».

Милликен начал серьезно заниматься научно-исследовательской работой, когда ему было почти сорок лет. Проблемы для исследования обычно выбирались им из числа тех, которые так потрясли ученый мир, когда он еще был в Европе. Миллинен, поневоле ставший физиком, поставил два эксперимента, которые и

¹ Го physic, созвучное со словом «физика», означало «дать слабительное» (прим. пер.).

ES