Юный техник 1969-06, страница 19

никами в этом деле стали члены «детского сада». Сейчас это кажется невероятным: разруха, голод, сыпной тиф, интервенция и... научно-исследовательский институт. Но это был институт не только на бумаге, хотя не хватало необходимых приборов, элементарных колб, реторт, электромагнитов и проблема, где достать нужный кабель, разрешалась на «самом высшем уровне» — на ученом совете.

Этот эксперимент вошел в историю физики под названием «опыта Штерна и Герлаха», хотя он был впервые задуман в блокированном, голодном Петрограде в двадцатые годы. Капица и Семенов разработали тогда метод определения магнитных моментов атома.

Сегодня в физико-математической школе Академгородка ученики ставят и не такие эксперименты, но в те годы жесткой нехватки материалов и оборудования это был поистине смелый эксперимент. Смелый не только по научной мысли, не потому, что авторы пытались подвести мину под твердые устои классической физики, а дерзостный по той причине, что в голодном, блокированном городе, отрезанном от внешнего научного мира, при строгом лимите материалов, в лаборатории, отапливаемой жестяной «буржуйкой», молодые ученые замыслили и поставили этот опыт. Собственно, из-за этой-то нехватки материалов немецкие ученые из Ростока Штерн и Герлах опередили Семенова и Капицу. В самом начале опыта не нашлось нужного материала. Пока разыскали, пока изготовили — время было упущено. И в историю физики этот опыт вошел под именами немецких ученых. Но суть, наверное, все же не в том, кто первый «вбил заявочный столб». Главное, что в тех трудных условиях велись серьезные научные исследования и новый институт существовал не только в проектах и ведомостях, не только на бумаге. И спустя многие годы академик Н. Н. Семенов будет вспоминать эти сложные дни в Петрограде как один из самых лучших периодов своей жизни.

...Все было как обычно: цветы, музыка, представители лучших семейств Швеции. И в этой стандартной обычности было что-то торжественное, неуловимое, что сопутствует всегда столь необычной церемонии, как вручение Нобелевских премий.

Пока оркестр исполнял отрывки из лучших симфоний (в честь советского ученого Н. Н. Семенова был исполнен Первый концерт Чайковского), Николай Николаевич сидел в дворцовом кресле и старался сосредоточиться. Предстояло произнести речь, в доступной форме надо было рассказать этим дамам и господам о сути открытия, сделанного тридцать лет назад. И хотя речь была продумана и составлена, Николай Николаевич волновался, пытался сосредоточиться, а мысли как-то разбегались, словно играли в пятнашки...

Он вспомнил, как однажды вечером (почти как в классических романах), когда работа подходила к концу, в лабораторию пришла Зинаида Вальта, молодой химик, только что окончившая Ленинградский университет. Выло это в конце 1924 года. И хотя в трех комнатах, которые занимала лаборатория Семенова, было довольно тесно и еще одну тему заведующему лабораторией ставить в план не хотелось, он все же дал свое согласие. Вальта была принята в аспирантуру и начала работать. Тема, которую ей поручили, на фоне больших и проблемных задач лаборатории не казалась интересной. «Изучение выхода света при реакции окисления фосфора» — так она была сформулирована в плане лаборатории.

Вспоминая через тридцать с лишним лет это время, Николай Николаевич писал: «Если бы я знал, что двойная случайность — принятие в аспирантуру Вальта и поручение ей именно этой темы — определит в дальнейшем работу всей моей жизни, а в значительной мере всего нашего коллектива!..»

Идея проблемы вкратце такова. Что фосфор на воздухе окисляется и потому интенсивно светится, известно любому семикласснику. Ученые хотели выяснить, какая энергия при этой химической реакции выделяется в виде светового излучения. Была высказана мысль, что при обычном атмосферном давлении возбужденные молекулы фосфора и других компонентов реакции окисления при столкновении друг с другом в большинстве своем теряют энергию, не успевая испустить свет.

А если понизить давление, то вероятность столкновения тоже понизится, а излучение света, естественно, повысится, станет интенсивнее. Причем кто-то из сотрудников даже подсчитал, что интенсивность свечения при -очень низких давлениях кислорода будет в несколько тысяч раз выше, чем при давлении в одну атмосферу.

Сегодня, когда в лабораториях института химической физики стоят сложнейшие приборы и на овальном экране чуткого осциллографа можно проследить путь не только активной молекулы, а даже электрона, установка Вальта может показаться нам древней и примитивной, как грузовичок АМО рядом с «Волгой» или первый детекторный приемник рядом с цветным телевизором. Но именно с этой установки начиналась новая отрасль нашей науки — химическая физика...

3 «Юный техник» № Ь

17