Юный техник 1971-07, страница 26

л

Чтобы освоить колоссальные богатства, которые скрывает от нас океан, необходимо присутствие человека под водой. Притом человека, способного свободно передвигаться и работать. Как показал опыт нефтяников, никакая автоматика, никакие манипуляторы глубоководных водолазных аппаратов не могут заменить руку человека.

Водолазы в автономном скафандре уже достигли глубины 395 метров. Правда, если бы удалось основательно освоить глубину хотя бы вчетверо меньшую, и то неплохо. Но, увы, чтобы поработать полчаса на большой глубине, надо затратить 12 часов на декомпрессию. Вместе с тем проблема существования человека на значительной глубине теоретически не так сложна, как кажется. Ткани тела состоят преимущественно из воды и, по существу, несжимаемы. При больших давлениях они ведут себя почти как жидкость и не деформируются. Правда, при условии, что носовая, ушная и легочная полости заполнены воздухом при том же давлении, что и вода вокруг.

Однако на практике это хорошо лишь до известного предела. На небольшой глубине ныряльщика выручает баллон со сжатым "воздухом. Пользуясь им, приходится соблюдать режим декомпрессии — чтобы растворившийся в крови при повышенном давлении азот не освободился в виде газовых пузырьков при подъеме на поверхность.

При длительном погружении на десятки метров сжатый воздух не годится: избыток кислорода при вдыхании сжатого воздуха ведет к тому, что на поверхности легочных альвеол происходит сгорание тканей. Пытались уменьшить содержание кислорода в в смеси кислород — азот, но с глубины около 100 метров становится страшным именно азот: растворяясь в большом количестве в крови, он ведет к отравлению, губительно действует на нервную систему. Наступает «глубинное опьянение» — водолаз перестает отдавать себе отчет в своих действиях и даже может сдернуть с себя скафандр.

При работе на таких глубинах азот заменяют инертным гелием. Именно на смеси кислород — гелий водолазы в автономных скафандрах достигли наибольших глубин.

Голландец Килстри пытается решить проблему иначе. Дышать как рыба не воздухом, а водой — вот его идея. «Рыбы имеют жабры — орган, приспособленный для обмена кислорода и углекислого газа между водой и кровью», — возражают ему. Но Килстри считает, что легкие тоже могут играть роль жабр. И доказывает это опытами. ,

Опыты Килстри удивительны: мыши, погруженные в жидкость, живут и не гибнут, словно странные гибриды рыб с млекопитающими. Розовые кончики носов подтверждают, что у них нет кислородного голодания.

Нас не должно особенно удивлять «водяное» дыхание млекопитающих: ведь жизнь на Земле качалась в воде, содержащей очень мало растворенного кислорода.

Сотни миллионов лет назад какие-то существа выползли на прибрежный песок в поисках пищи. Некоторые из них там и остались: в результате эволюции их жаб-^-ры превратились в легкие. Они стали дышать воздухом, богатым кислородом, потеряли способность дышать водой. Но функции дыхательных органов — жабр и легких, в основном сходны. В обоих случаях кислород проникает в кровь через тончайшие перепонки, а углекислый газ удаляется при выдохе.

Потому Килстри и заинтересовался проблемой, можно ли дышать под водой с помощью легких. Чтобы ответить на этот вопрос, надо было устранить два препятствия. Во-первых, как мы уже говорили, вода при атмосферном давлении содержит слишком мало кислорода. Во-вторых, морская и пресная вода по химическому составу сильно отличаются от крови и при вдыхании могут повредить нежные ткани

24