Юный техник 1976-08, страница 47

не нужна магистраль. «Завтра, парни, выходим на работу». Так и решили.

...В стужу диковинно меняется цвет дневного неба. По горизонту оно ярко-красное, как будто натянуто туго, а ближе к зениту голубизна разбавлена легкими розовыми мазками. Солнце, косматое от туманов, неправдоподобно огромное, близкое, и лучи слепящи, словно застывшая вспышка магния.

Металлический скелет путеукладчика весь в белом саване изморози и звенит как туго натянутая стрела. С каждого болта свисает ледяная лакированная борода. Чуткий воздух удесятеряет громкость ударов «целовальника», скрежет платформ, и двигатель работает так, будто строчит пулеметная очередь. Вжик! Вжик! Вжик! — по-поросячьи визжит рассыпчатый, игольчато-острый снег под катанками. Брезентовые верхонки, надетые на меховые рукавицы, примерзают к лому — не отодрать. Лапа (раздвоенный на конце ломик для выдергивания костылей) в работе не выдерживала — лопался металл. Мазь, предохраняющая лицо от обморожения, явно была не рассчитана на такие морозы. Закроешь лицо шарфом—а он намокнет от дыхания, замерзает и стоит колом. Выручили самодельные шерстяные маски с прорезями для глаз, носа и рта. Со стороны посмотришь — то ли черт перед тобою, то ли фанто-мас. Но в затишье на смене терпимо.

Как-то в обед по трассе в Дивный ехал вездеход «Новосибирец». Поравнявшись с путеукладчиком, машина остановилась. Водитель спустил стекло — из крытой брезентом кабины ласково, маняще дохнуло машинным теплом — и попросил у путеукладчиков спички. Закурил, поблагодарил за огонек и врубил было скорость, когда Толька, самый

молоденький семнадцатилетний монтер, сказал водителю:

— Обождите... я с вами. Бригадир, не могу больше.

— Подвези уж его, — попросил водителя бригадир.

Так и уехал. На другой день на парней глаз не поднимал, все шмыгал носом. Перед обедом, бросив лом, бригадир подошел к Тольке, обхватил лапищами, приподнял и швырнул в пушистый сугроб.

— А ну, одолеешь меня?! — прокричал азартно.

Толька заблестел глазами, с гиканьем бросился на Каштана. Топот ног, веселые крики, вихрь поднятой снежной пыли.

Но выдюжили не все. Кое-кто из лесорубов, каменщиков, плотников брал расчет, уезжал восвояси. На его место вставал другой.

Две недели стояли жгучие морозы с ветерком, и две недели парни ходили на смену. Потом вдруг лайки в поселке, до сих пор неподвижно лежавшие в снегу, как по команде, начали возиться, повизгивать, кувыркаться в сугробах. Верная примета — к теплу! И точно: через несколько дней появились темные облака, хлопьями закружился снег. Ветер кр/то переменил направление и погнал циклон обратно, к Ледовитому океану. Морозу не удалось сковать труд.

Устроили общее собрание. Дмитрий вручил путеукладчикам бархатный малиновый треугольник с серпом и молотом, переходящее Красное знамя. И еще грамоту. Золотыми буквами на ней было написано, что бригада монтеров пути Ивана Степановича Сибирякова заняла первое место в соцсоревновании среди бригад Министерства транспортного строительства.

▲

43