Юный техник 1980-09, страница 36

Уже само слово «краска» говорит: она должна украшать то, что покрывает. То есть при ее выборе эстетическая сторона дела очень важна. И ей почтовики всегда уделяли большое внимание. Общепринятое название первой в мире марки «черный пенни» говорит не только о стоимости, но и о цвете. Правда, несмотря на одноцветность, создатели первой марки не пожалели времени и сил, но своего добились — с эстетической точки зрения она получилась удачной.

Но красота, увы, невечна. У изданных до 1930 года марок вряд ли отыщешь свежие краски: они потускнели от времени, запылились, выцвели от солнечных лучей. Иногда случается, что первоначальный цвет определить не удается. Его так и называют — неопределимый. Понятно, что подобная марка малоинтересна. В чем же дело? Только ли в том, что краски непрочны?

Не совсем так. Пока филателия не окрепла и не распространилась столь широко, биография марки кончалась, как только она доходила до адресата. Больше того, почтовые чиновники опасались, что тот может смыть с марки штемпельный оттиск и использовать ее второй, третий раз. Значит, рассуждали некоторые из них, заботиться о долговечности марки излишне или даже нежелательно. Но о красоте все-таки не забывали. В прошлом веке в России работники земской почты раскрашивали некоторые из марок вручную, притом акварельными красками. Случайная капля воды — и «внешность» экземпляра испорчена. Боялись влаги и анилиновые краски, например, на марках Великобритании, ее колоний. Особенно прославилась сине-зеленая, так сказать, цвета морской волны, на стандартных выпусках 1883—1884 годов, под воздействием воды превращавшаяся в желто-зеленую. Иногда этот процесс начинался на

глазах у изумленного отправителя письма — после того, как он увлажнял клей на оборотной стороне, чтобы приклеить знак почтовой оплаты к конверту. Плохо? Да, но не для всех. В Нидерландской Индии, а иногда и в других странах специально применяли страдающие водобоязнью краски, чтобы нельзя было пустить марки в обращение повторно.

Солнце и вода — зримые враги. Есть еще и невидимый. Это окисляющий краску кислород воздуха. Не всякую, конечно, а, например, такую, как фиолетовая анилиновая (мовейн), которая достаточно остро реагирует и на свет и на воздух. А хромовые красная, оранжевая и желтая, окисляясь, становятся коричневыми, даже чуть ли не черными. Правда, обработка перекисью водорода может помочь им вернуться к прежнему облику.

Разумеется, современным маркам вода (дистиллированная, не-хлорированная) нипочем. Но вот света они все-таки побаиваются. Не случайно при устройстве филателистических выставок стараются расположить экспонаты так, чтобы прямые лучи на них не попадали. Абсолютно светопрочные краски еще не изобретены. Лучшими из них считаются те, которые после прямого освещения в течение года практически сохраняют свой оттенок.

Сколько оттенков всех цветов радуги хранят альбомы филателистов? Не пытайтесь угадать, этого в точности никто не знает. Только у одной из выпущенных в 1920 году германских марок согласно каталогу насчитывается их шесть: розово-лиловый, красно-лиловый, пурпурно-лиловый и т. д. Без экспертизы здесь не обойтись. И действительно, в ГДР есть эксперт, специализирующийся именно на этой марке, а точнее — установлении ее оттенков.

Чтобы лучше представить себе действительное положение вещей, прочтите выписку, сделан

34