Вокруг света 1967-05, страница 26

— Кто там? — нарочито заспанным голосом спросил он.

— Открывай! Шнель! Шнель! — раздалось за дверью.

Панчак отворил. В прихожую тут же вломились несколько жандармов и полицаев. Но разведчики еще не успели скрыться. Заметив беглецов, один из полицейских с пистолетом в руке кинулся к ним. Но Пастухов прореагировал быстрее: раздался выстрел, и фашист рухнул с нижней ступеньки на кухонный пол. Растерявшиеся полицаи, толкая друг друга, бросились вон.

Воспользовавшись суматохой, Панчак, в чем был, тоже кинулся на чердак. Через слуховое окно все трое выбрались на крышу и, скользя по покатому железу, поползли подальше от опасного места. Первым побуждением Пастухова было как можно скорее спуститься вниз и бежать. Но за протекшие несколько минут жандармы пришли в себя и оцепили весь квартал. Разведчики проползли по крышам под беспорядочным автоматным огнем метров триста, когда Панчак тронул Кобеляцкого за плечо...

— Ты что?

У Дзюника от холода зуб на зуб не попадал. С трудом выдавливая слова, он проговорил:

— Здесь живут только офицеры.

Разведчикам ничего не надо было объяснять. Вниз! Через окошко они протиснулись на чердак. Здесь было тепло и сухо. Когда Пастухов неосторожно шагнул, что-то покатилось с ржавым звоном. Степан сдавленно чертыхнулся: должно быть, жильцы сваливали на чердаке всякий хлам.

Пока беглецы обследовали на ощупь свое ненадежное убежище, на улицах не смолкали выстрелы. Фашисты прочесывали квартал, не пропуская ни сараев, ни дворовых уборных. Чердаки прошивали автоматными очередями, в подвалы, прежде чем спуститься, швыряли ручные гранаты. Обыска не избежала ни одна квартира, ни один дом. Кроме того, где укрылись разведчики. Фашисты просчитались: заселенный исключительно гитлеровцами дом не вызвал у них ни малейшего подозрения.

Перед рассветом повалил густой пушистый снег и мягкой пеленой укрыл следы на крышах... Утром фашисты сняли оцепление, оставив лишь по полицейскому на каждом углу квартала.

Целый день провели разведчи

ки на чердаке. В сумерки, йрн-одев несколько Панчаха, они (fed-. шумно спустились по черной лестнице во двор, перемахнули через забор и ушли на квартиру Руденко. В доме Руденко разведчиков ожидал не слишком приятный сюрприз: шесть немецких солдат, явившихся на постой. К счастью, ночь прошла благополучно, а утром Пастухов и Кобеляцкий перебрались на новое жилье — на улице Лелевеля. Они сняли угол с харчами у стариков Шушкевичей.

Своих жильцов Шушкевичи считали вокзальными возпарями и ни о чем не расспрашивали. Неделю разведчики прожили здесь спокойно, занимаясь исключительно своим заданием, пока к Пастухову где-то на улице Легионов не прицепился шпик. Три часа кряду, куда бы ни шел Степан, как ни хитрил, шпик петлйл за ним неотступно. Тогда Пастухов быстро направился в сторону Краковского базара. Расчёт был правилен этот зловещйЙ район, где гитлеровцы расстрела-; ли десятки тысяч людей, все обходили как зачумленный.

Пастухов круто свернул на узкую и темную улицу и стал за углом. Шпик выскочил, запыхавшись, из-за поворота, и Степан выстрелил... Домой удалось вернуться без приключений.

В тот же вечер Кобеляцкий рассказал Пастухову, что, по слухам, в последние дни фашисты беспрерывно свозят боеприпасы в Стрийский парк. Друзья решили проверить это, не откладывая.

Действительно, сквозь проволочный забор, ограждавший парк, Степан Петрович и Михаил легко разглядели штабеля ящиков с боеприпасами. Они уже собирались уходить, как вдруг убидели на тропинке парка, ведущей к казармам, гитлеровского полковника. На этот раз автором 'меткого выстрела стал Кобеляцкий.

Однажды — это было в начале февраля — возле театра остановился, резко затормозив, серый «•фиат». Пастухову показался знакомым офицер, сидевший на переднем сиденье рядом с шофером.

— Видел? — тихо спросил он Кобеляцкого. Тот кивнул головой.

— Он? Я не ошибся?

— Он, — уверенно подтвердил Михаил.— Ну, теперь жди больших дел.

Долго ждать не пришлось: через три дня Львов, как в свое время и Ровно, был необычно возбужден. На базарах и в трамваях, в магазинах и возле газет

ных кйосйЗв люди передавали Друг другу самые фантастические подробности о том, как неизвестный гауптман среди бела дня убил Вице-губернатора Галиции Бауэра и начальника канцелярии Шнайдера.

Кто был этот гауптман, откуда, почему стрелял в высокое начальство — на эти вопросы давали тысячи ответов и все разные.

Но одна деталь присутствовала во всех рассказах и особенно поражала воображение: прежде чем стрелять, гауптман якобы спросил у Бауэра... его фамилию! А потом уехал. Спокойно сел в поджидавшую его машину и уехал.

Разведчики ликовали. По «почерку» блестяще осуществленного акта Возмездия им было ясно, что это дело рук Грачева (йод этой фамилией знали товарищи по Отряду Николая Ивановича Кузнецова).

Тринадцатого февраля Пастухов купил у Мальчишки на улице местную газетенку, издававшуюся oKKijwaftfaMH на украинском языке, й t удовольствием прочитал запоздалое сообщение:

«9 февраля 1944 года вице-губернатор д-р Отто Бауэр, шеф правительства дистрикта Галиция, пал жертвой большевистского нападения. Вместе с ним умер его ближайший сотрудник, испытанный и заслуженный начальник канцелярии 'президиума губернаторства дистрикта Галиция лянд-герихтсрат д-р Гейнрих Шнайдер. Они погибли за фюрера и империю».

Мальчишка-разносчик так и не понял, почему довольно мрачного вида дядько вдруг отвалил ему за газету столько денег, сколько он не зарабатывав и за весь день.

...Гауптману Паулю Зиберту и его спутникам удалось довольно легко добраться до Львова. Но здесь начались трудности. Город был переполнен офицерами, чинами военной администрации, полицией. Поезда с востока каждый день доставляли все новых и новых оккупантов, убегавших от Красной Армии.

К тому же гитлеровцы, бессильные навести порядок в своем тылу, видели единственное спасение в усилении репрессий. Бесчисленные патрули на каждом шагу проверяли документы не только у местных жителей, но и у военных.

К концу первого дня пребывания во Львове, усталый и обеспокоенный, Кузнецов, наконец, при

24