Вокруг света 1969-01, страница 23

верными признаны: 15 работ Дюфи, 9 — Дерена, 7 — Модильяни, 5 — Вламинка и т. д. ...»

М-р Мидоус выслушал его с ледяным спокойствием, так выгодно отличающим человека бизнеса от всех этих «творческих натур».

— Джентльмены, — сказал он. — Я не согласен с вашим вердиктом и намерен оспорить его.

Это же он сообщил репортерам «Даллас морнинг ньюс», осаждавшим решетку его особняка. Но молва — страшное оружие, и, как ржавчина, съедает то, что создается столькими усилиями и такими тратами — реноме делового человека. И вот результат: эксперты начинают внимательно обследовать рентгеном картины из «фонда Мидоуса» и в итоге признают «его» Гойю, подаренного университету, подделкой.

М-р Мидоус развивает деятельность — пока негласную, через посредников. Через полтора месяца после злополучных «смотрин» две из работ Дерена, признанных в Далласе подделками, появляются на аукционе в Нью-Йорке. Публика недоумевает: как же так, ведь фотографии фальшивых холстов были воспроизведены в свое время в газетах, в том числе и в «Нью-Йорк тайме», а теперь фирма «Парке-Бернет» вдруг принимает их на продажу? Дело прояснил Фрэнк Хоген, эксперт фирмы «Парке-Бернет» (и, не забудем, консультант м-ра Мидоуса): оказывается, он успел побывать в Париже и привез от вдовы Андре Дерена подтверждение, что две акварели 50 X X 65 сантиметров действительно написаны ее мужем в 1904— 1905 годах.

Страсти немного поутихли. Но тут в нью-йоркском аэропорту арестовывают некоего Радиге по подозрению в незаконном ввозе предметов искусства. В чемодане у него нашли четыре картины — две, принадлежавшие кисти Вламинка, и две — Дюфи. Радиге назвался секретарем одного крупного парижского торговца живописью и показал, что направлялся в Даллас, к мистеру Мидо-усу. Наверное, не трудно догадаться, что картины в багаже Радиге оказались подделками. Тут уже м-ру Мидоусу ничего не оставалось больше, как признать себя жертвой обмана и обратиться в полицию. Телеграмма об этом полетела в Париж комиссару Пуаблану.

Так определился полюс изготовления фальшивых шедевров: Париж. Все стрелки показывали туда. Газеты сообщили, что, по убеждению комиссара Пуаблана, деятельностью «международного синдиката подделывателей картин» заправляет таинственный «мсье Икс».

Среди членов синдиката он назвал бывшего хранителя одного из музеев в Лос-Анджелесе, бывшего торговца швейными машинами из Бронкса в Нью-Йорке, одного европейского аристократа, владельца (по слухам) неизвестного оригинала Леонардо да Винчи стоимостью в 10 миллионов долларов, и более мелкую сошку. У следствия есть сеоьезные основания подозревать, сказал он, что «мсье Икс» и есть патрон арестованного в Нью-Йорке Радиге. Найти его, однако, пока не могли.

Кто же скрывался под этим опереточным псевдонимом?

Не кто иной, как Фернан Легро. Двум репортерам «Пари-матч» не стоило особого труда отыскать во французской столице его адрес. Дверь в особняк по улице Анри-Мартен, 89, дубовая резная дверь открылась им без всяких затруднений. Хозяин, тридцати шести лет от роду, с утомленными манерами распорядителя придворного бала, принял их в салоне, увешанном с пола до потолка (как и остальные девять комнат) работами мастеров конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Любезный коллекционер предлагает: Виски? Арманьяк? Джин? Вермут? Тоник? Затем в такой же последовательности: Матисс? Руо? Модильяни? Боннар? Пикассо?

Легро? Да, его фамилия Легро, он грек по происхождению, француз по фамилии, американец по паспорту. Его ли картины фигурировали в Понтуазе? Да, конечно. Но он и не думал их продавать; он просто одолжил их, «чтобы придать выставке шик», а то, что они оказались фальшивыми, т/т уж ничего не поделаешь. Кроме того, они достались ему от покойного друга, и о происхождении их он ничего не знает. И вообще его бизнес — продажа недвижимости. У него участки в Испании, на Багамах, в Южной Америке («Приезжайте ко мне, у меня чудесный бассейн»). Живопись — это хобби. Вдова Марке? Дочь Матисса? О, эти престарелые дамы сами не знают, что говорят. Муниципальный ломбард? Что вы хотите от

простого любителя, если даже эксперты ошиблись! А когда вопросы обкладывают его совсем уж плотно, он бросается в наступление: «Это все происки моего бывшего секретаря... заговор французских торговцев живописью, которые интригуют, потому что мои картины проходят мимо их рук». Мидоус? Он действует по наущению американцев, они хотят, вот увидите, отбить у Парижа всю клиентуру, а для этого дискредитируют наши галереи-

Резоны различны, но рефрен не меняется:

— Я жертва. Ведь все картины, которые я продал, имели подтверждения экспертов. Если они ошибались, спрашивайте с них, при чем здесь я?!

Вот здесь-то и кроется один из подводных камней, на которые наталкивается следствие по таким делам. Изготовить подделку (мы еще убедимся в этом) не очень сложно. Продать ее тоже не представляет труда. Главное — достать для нее свидетельство о подлинности, создать ей своеобразную «родословную». Для этого перво-наперво изготовленную картину отправляют путешествовать: таможенные печати всегда производят впечатление. Затем экспонируют ее на частных выставках: несколько лет назад Легро с подручными организовал в галерее «Рон-Пуэн» экспозицию «Памяти Дюфи», сплошь состоявшую из подделок знаменитого художника, перед которыми вздыхал от восторга «весь Париж». Наконец, фальшивый шедевр поступает на аукцион, где кто-то из подставных лиц приобретает ее за сумму с внушительным количеством нулей. Или же закладывают в государственный ломбард, где ее паспорт украшается еще парочкой гербовых печатей. Теперь уже можно приступать к самой деликатной части операции: приобретению свидетельства о подлинности.

Вопреки ходячему представлению сделать это довольно трудно, ибо только две категории людей могут подтвердить подлинность работы: наследники художника и эксперты.

Ну, прежде всего наследники. Супруга, проведшая всю жизнь бок о бок с мастером, конечно, легко определит, работал ли ее муж над данной вещью. Хотя это тоже не просто. Многие художники по нескольку раз возвращались к одному сюжету или переписывали себя, как, скажем, Утрилло, под конец жизни. Более

21