Вокруг света 1969-05, страница 66

рослях саксаула она строит весьма оригинальные гнезда — с крышей из веток. Чем не примитивная хижина?

Там же в песках живет еще один наш южный эндемик — «змея о двух головах». Да, да, у песчаного удавчика что голова, что хвост — совершенно одинаковы по форме! Такого несусветного страшилища легко испугаться, хотя для человека он нисколько не опасен: удавчик не ядовитая змея. Одинаковая форма головы и хвоста, очевидно, благоприятствует скольжению по песку. Но верна ли эта гипотеза на самом деле — сказать трудно: удавчик не принадлежит к числу хорошо изученных животных. Жаль. Быть может, изучение двухголо-вости и связанного с этим способа передвижения подскажет какой-нибудь новый принцип движителя, наиболее пригодный для преодоления песков?

Закономерен вопрос: каким образом тот или иной вид становится «пленником» строго определенной и ограниченной в пространстве среды обитания? Кое-что станет понятно на примере такого эндемика наши)*/ пустынь, как жук-чернотелка «сте-нодромус каспиус».

Насекомым очень трудно осваивать пустыню, так как южное горячее солнце способно высушить тело насекомого всего за несколько секунд! Но «природа не терпит пустоты». Да, условия существования в песчаной пустыне очень тяжелы для насекомого. Зато и соперников в добывании пищи мало! Так что есть резон завоевать необитаемую территорию. Но за это надо расплачиваться. И жук-чернотелка поплатился утратой способности к полету. Толстый сросшийся хитиновый покров такого жука, словно панцирь, защищает от чрезмерного испарения не только спину, но и нежные ткани брюшка. А с такой защитой уже не полетаешь! И жук-чернотелка стал пленником своей среды обитания — он слишком хорошо к ней приспособился.

Обилие эндемиков в пустынях Средней Азии объясняется глубокой древностью этих песков, их обособленностью от «великого пояса» пустынь, который тянется от берегов Атлантики и практически до Инда. Сейчас, когда идет энергичное освоение безлюдных просторов Каракумов и Кызылкума, островки эндемизма сокращаются там, словно шагреневая кожа. Ведь, повторяю, эндемики слишком хорошо приспособились к одной строго определенной среде! Гигантские оросительные каналы, подобно Каракумскому, изменяют ее, тесня животных. Видимо, уже сейчас надо думать о создании в будущем особых «реликтовых заповедников», где под охраной закона находились бы уникальные виды змей, насекомых и других существ.

То же самое явление, хотя и вызванное другими причинами, наблюдается в тысячах километров к северу — в междуречье Яны, Индигирки и низовьях Оби. Там живет одна из красивейших птиц мира: белый журавль, или стерх. Длинный красный клюв, красная маска вокруг глаз, черная фрачная полоса, образованная концами крыльев на общем белом фоне, — тот, кто видел стерха, говорит, что это незабываемое зрелище. Но видели его немногие: это очень осторожная птица, которая подпускает человека не ближе чем на триста метров.

По сведениям известного натуралиста Палласа, в XVIII веке стерх обитал на значительно больших территориях. Но, очевидно, потепление климата осушило часть тундровых озер и болот (любимых гнездовий стерха), и белый журавль стал ныне не

только редкостным, но и исчезающим эндемиком. Благороднейшая задача — не дать стерху исчезнуть с лица земли окончательно. Без него природа станет беднее и скучнее. Точно так же, как и без розовой чайки, красотой соперничающей со стерхом и обитающей примерно в тех же районах.

Меньше всего эндемиков в европейской части СССР. И дело тут не только в том, что здесь меньше осталось девственной природы. Тут в пору сказать об общебиологической природе эндемизма.

Многие из эндемиков — это осколки минувших эпох. Это представители той фауны (не обязательно очень древней), которая в прошлом имела подчас широчайшее распространение, но которая затем была подавлена, оттеснена новыми, более приспособленными формами жизни. Оттеснена в своеобразные природные крепости, где и сохранилась до наших дней.

Естественно, что там, где природных крепостей мало, там мало и эндемиков. Так, например, их мало в океане, ибо для океана, вообще для водяной среды, характерны устойчивые, постепенно меняющиеся природные условия. Единственное исключение — Байкал. Этот осколок древних бассейнов уже многие миллионы лет отсечен горами от других водоемов, и поэтому эндемиков там почти столько же, сколько видов животных. Но это особый случай. Крупные водоемы, как йравило, столь тесно связаны друг с другом, что для морских и озерных животных более характерно обитание на огромных территориях. Конечно, это не значит, что в океанах вовсе нет эндемизма. Естественный отбор работает и там; одни виды уступают место другим, более приспособленным; какие-то животные неизбежно превращаются в изгнанников. Но путей отступления здесь мало; как правило, выход один — уйти в глубину. Ярким тому примером является существо более древнее, чем динозавры,— это кистеперая рыба, латимерия, и по сей день живущая в глубинах у Коморских островов.

Столь древних, ничуть не изменившихся реликтов на суше нет — здесь условия меняются слишком часто и бурно. Зато природных крепостей здесь куда больше. Но не везде — на равнинах тоже господствуют сходные, плавно меняющиеся природные условия. И вот парадокс: на равнинах наиболее удобным убежищем для «отступающих» оказывается... вода. Это надежное укрытие для тех, кого условия естественного отбора вынудили стать эндемиком.

Об одном таком эндемике наших широт вы, вероятно, слышали. Это выхухоль. Когда-то этот зверек населял почти всю территорию Европы; теперь он сохранился только в бассейнах Волги, Дона, Урала и, возможно, Днепра.

К воде выхухоль приспособилась блестяще. Обтекаемое туловище, перепончатые лапы, ремнеоб-разный голый хвост — все это позволяет выхухоли за одну минуту проплывать тридцать метров. Интересно, что на дне водоема она прокладывает «мускусные тропинки», идущие от входа в нору. По этим «тропинкам» охотно движутся привлеченные запахом моллюски, личинки насекомых, пиявки, мелкая рыба — любимая пища выхухоли...

Полное исчезновение выхухоли может обернуться прямым экономическим убытком, так как обитание в воде придало ее меху исключительные свойства: всегда и при всех условиях в нем стойко сохраняется «воздушная подушка»; он не намокает;

64