Вокруг света 1975-01, страница 56

В наушниках только потрескивало.

Походило на то, что полк оторвался от частей дивизии, но я не хотел верить этому. Очень не хотел! И приказал колонне двигаться дальше.

Медленно светало. Дождь утих. В облаках обозначились просветы. Но ветер усилился: свистел в деревьях, выл, заставляя лес потерянно шуметь и стонать.

Бойцы шагали, опустив головы, неровными рядами, иногда спотыкаясь и падая. Это была третья ночь без сна. Короткий сон на дневном привале в счет не шел: едва приклонили головы — снова марш, да еще по таким дорогам, такой ночью! Как-никак пять раз вступали. в перестрелку с противником. Да и не было уже в колонне человека, не понимавшего, что сейчас мы одни.

Прискакал разведчик.

— Товарищ майор, впереди деревня. Немца нет.

— А жители?

— Никого нет, товарищ майор!

Проходившие мимо бойцы поднимали головы, оглядывались... Близость жилья, надежда на передышку ободряли.

Я снова раскрыл планшет, развернул карту. По расчетам выходило, что перед нами то самое Лазарево, о котором говорил командир дивизии. Странно лишь, что деревню никто не обороняет.

— Су сев где? — спросил я.

Послали за Сусевым, а пока искали полкового инженера, я приказал второму и третьему батальонам, не вступая в деревню, занять оборону по ее восточной окраине, а первому батальону — по западной. Комбаты повели людей в обход деревни.

Тяжело ступая, приблизился Сусев. Лицо осунувшееся, шинель подвернута.

Я приказал проверить, пе заминированы ли деревенские улицы и избы. Сам с двумя саперами пошел к совершенно целому дому, стоявшему чуть на отшибе от остальных. С чердака этого дома местность, конечно, просматривалась хорошо, а мне требовалось оглядеться повнимательней, определить местоположение полка, убедиться, что мы действительно вышли к Лазареву. И прежде всего увидеть шоссе, кото

рое надо было перерезать: если верить карте, шоссе проходило северо-западнее Лазарева.

Саперы поводили миноискателями перед крыльцом, над ступеньками, убедились, что все в порядке, и мы с Шеловичем, Горбиком, Переверзевым и неотступным Беретели полезли наверх.

Чердак был как чердак: низкие балки, пыльный боров русской печи, липкая паутина, щепки, какая-то ветошь. Беретели распахнул слуховое окно с мутными стеклами. В полукруглом проеме окна — волнистая равнина, справа — узкий, поросший желтым кустарником овраг, среди невысоких холмов — ровная лощина. Овраг и лощина тянутся к реке. Откуда тут, черт возьми, река?

Я переводил взгляд с карты на открывшийся пейзаж. Местность соответствует топографическим знакам. И овраг на карте отмечен. И деревня расположена вроде так, как нанесенное на карту Лазарево. Но в полутора километрах северо-западнее Лазарева по карте проходит шоссе, а в полутора километрах от занятой полком деревни течет река.

— Н-да, камуфлет... — протянул Шелович. — И Янчук куда-то пропал... Что же нам делать, товарищ майор?

Я смахнул пыль со стропил, присел. Стало зябко. Возникло ощущение, какое испытываешь при стремительном падении лифта. Случилось то, чему я отказывался верить: утратив и не восстановив связь с дивизией, я завел полк куда-то в сторону. Боевой приказ не выполнен. И еще неизвестно, какой ценой придется платить людям полка за мою неосмотрительность. Точнее, какой страшной ценой.

Свою судьбу я считал решенной. Под трибунал отдают за промахи и просчеты куда менее тяжкие. Для меня исключения не сделают, это тоже как пить дать. Но люди! Что будет с ними?

Закипала злость на самого себя. О людях вспомнил! Сбился с пути, опустил руки и вспомнил о людях! Нужна бойцам твоя запоздалая жалость! Ты не раскисай, ты действуй, делай хоть что-нибудь! Я сжимал и разжимал кулаки. Меня смутила река. А что река? Форсировать эту злосчастную реку, пока ничто не грозит. Форсировать и двинуть дальше на запад, пока не войду в

соприкосновение с врагом. Аза это время любой ценой восстановить связь.

— Танки по реке плывут! — teo все горло закричал Беретели. — Смотрите, танки!

Шелович и Переверзев, переглянувшись, сунулись к окну.

— С ума сошел? — спросил я.

— Верно, танки, товарищ майор! — озадаченно сказал Шелович.

Я встал, шагнул к товарищам:

— Вы что? Как могут танки...

И не договорил. Во-первых, до слуха дошел рокот моторов. А во-вторых, по реке действительно плыли тацки. Немецкие. А по дальнему берегу, стараясь не отстать от танков, поспешала фашистская пехота.

Захохотал, выпрямился, стукнулся головой о балку, присел, махнул рукой Переверзев. Обернул ко мне смеющееся маленькое лицо Шелович. Я глубоко вздохнул. Вот до чего, оказывается, довели усталость, тревожная ночь и постоянная боязнь сбиться с пути! Грязную, залитую водой шоссейную дорогу издали приняли за реку! А ведь это то самое шоссе, какое нам нужно. Шли мы правильно, вышли точно в назначенное место, действуем строго в полосе наступления, определенной полку!

Вернулась уверенность, исчезла усталость. Все стало просто: перед нами враг.

2

Шоссе, принятое нами за речку, изгибалось по равнине, напоминая растянутую на добрых четыре километра латинскую букву S. Первую двигавшуюся по дороге колонну — возможно, это была разведка или головная застава какой-то части — мы уже упускали. Но вслед за этой небольшой колонной наверняка должны были следовать другие.

Мы внимательно осматривали округу. Перед шоссе, метрах в пятидееяти-семидесяти, торчал частый, как свиная щетина, кустарник. Между холмами, в овраге и в кустарнике, еще путался редеющий туман. Нельзя упустить момент! Полк, используя внезапность, может атаковать противника, как только очередная враже-

54